Река голубого пламени - [7]

Когда они дошли до места между рядами изгородей, где местность понижалась, образуя неглубокую долину, бабушка внезапно остановилась. Она развела руки и голосом, каким Пол никогда прежде не слышал, негромким и одновременно напряженным, проговорила:

— Посмотри, внучек, разве это не прекрасно? Разве не восхитительно? Словно мы вернулись к началу всего. Словно в этом грешном мире все началось заново! — И, стиснув перед лицом морщинистые кулачки, подобно ребенку, загадывающему желание, она добавила: — Ах, как было бы замечательно, если бы такое произошло.

Удивленный и немного напуганный страстностью бабушкиной реакции, Пол попытался сделать ее видение своим — но попытка совершенно не удалась. Да, действительно, в этой иллюзии пустоты, в этой возможности было нечто прекрасное, но он все же оставался семилетним мальчиком и не мог понять, как это более или менее удавалось бабушке, что люди в каком-то смысле все погубили. В том, еще детском, возрасте его заставляла нервничать мысль о мире без знакомых мест и людей, о мире чистого холодного одиночества.

Они долго стояли там, глядя на безлюдный зимний мир, а когда наконец зашагали обратно (Пол испытывал тайное облегчение оттого, что они возвращаются по собственным следам, как вдоль дорожки из хлебных крошек, выводящей из полного тревог леса взрослых сожалений), бабушка улыбалась, напевая про себя какую-то неслышимую мальчику песню.

Пол попытался, но не смог разделить ее чувства в тот уже такой далекий день. Но теперь у него создавалось впечатление, что он попал как раз в тот мир, о котором она мечтала, в мир — за тысячи поколений даже до непостижимо далекого бабушкиного детства, — который она могла лишь вообразить.

«Да, если бы бабушка смогла это увидеть. Господи, а ведь ей бы здесь понравилось. Это и в самом деле начало — еще так долго до появления продажных политиков, грязных сетевых шоу, таких грубых и вульгарных людей и зарубежных ресторанов, где подают блюда, названия которых она не может произнести. Она решила бы, что попала в рай».

Правда, здесь ей было бы нелегко раздобыть чашечку хорошего чая.

Охотники шли обманчиво беспорядочным отрядом вдоль опушки покрывающего холм леса, спускаясь по длинному заснеженному склону, из которого здесь и там торчали глыбы известняка. Хрупкие тени деревьев вытянулись вдоль тропы, напоминая чертеж непостроенной лестницы. Дневной свет быстро угасал, а небо, еще недавно напоминавшее нежным серым оттенком голубиную грудку, становилось все более темным и холодным. Неожиданно Пол впервые задумался не о том, в какой эпохе он находится, а что же это за местность.

Где жили неандертальцы? Повсюду или только в Европе? Он не мог вспомнить. То немногое, что Пол знал о доисторическом человечестве, ограничивалось обрывками знаний на уровне вопросов для викторины — настенные рисунки в пещерах, охота на мамонтов, каменные орудия, высеченные вручную из куска кремня. Безуспешные усилия вспомнить что-либо еще приводили его в отчаяние. В фантастических фильмах герои всегда почему-то знали нечто полезное о местах, куда их забросило путешествие во времени. А если таким путешественником окажется средний выпускник обычной школы? Тогда что?

Обнажения известняка стали попадаться чаще, напоминая большие плоские плиты, словно выдавленные из склона. В сумерках они были чуть темнее вездесущего снега. Бегает Далеко замедлил шаг, пропустил мимо себя остальных охотников и поравнялся с Полом, бредущим в конце цепочки. Бородатый охотник молча зашагал рядом, и успевшего запыхаться Пола это вполне устраивало.

Когда они обогнули большое обнажение известняка, Пол увидел льющийся на снег теплый желтый свет. На фоне широкого входа в пещеру, расположенного посреди крутого склона, виднелись странные корявые силуэты, сжимающие копья, и на какое-то тревожное мгновение Полу вспомнились сказки о мостах троллей и эльфийских холмах. Бегает Далеко взял Пола за локоть и подтолкнул вперед. Добравшись до входа в пещеру, Пол увидел, что ее охраняют согнутые возрастом старики, оставшиеся для защиты общего очага наподобие гражданского ополчения в Британии во время войны.

Охотников быстро обступили не только эти престарелые охранники, но и высыпавшие из пещеры и укутанные в меха женщины и дети, все они разговаривали и жестикулировали. Не Будет Плакать привлек весьма сочувственное внимание, когда его раны были осмотрены. Пол почти ожидал, что его внешность чужака вызовет суеверную панику, но, хотя все Люди проявили интерес к незнакомцу, варьирующийся от опаски до восхищения, он был явно менее важен, чем принесенные охотниками мясо и рассказы. Группа направилась в глубь пещеры, оставляя позади холодный ветер и погружаясь в дымное тепло, освещенное мерцающим светом костров.

Сперва жилище Людей весьма напомнило Полу армейский лагерь. Ряды кожаных палаток стояли задом ко входу в пещеру, напоминая стадо животных, тесно сбившихся для защиты от ветра. За ними (и прикрытая ими от непогоды) начиналась центральная часть жилища, где в углублении каменного пола полыхал большой костер — естественный зал в толще известняка, с низкой крышей, но широкий. Несколько женщин, оставленных здесь поддерживать огонь, оторвались от своего занятия, улыбаясь и что-то выкрикивая при виде вернувшихся охотников.