Река, что нас несет - [9]

Они вошли в заросли ивняка. Шеннон со своей поклажей. Паула — с пледом и котомками. Они шли друг за другом по тропинке, вниз по течению реки, как прошлую ночь, ставшую уже такой далекой. На берегу, покрытом галькой, их поджидал мальчик.

— Давай я понесу, а то Горбун будет ругаться, если увидит, что ты так нагружена.

— Я тебя в обиду не дам.

Впрочем, мальчик поджидал ее здесь, чтобы сказать совсем о другом. Он произнес это с трудом, глядя на Паулу с тем искренним обожанием, на какое способны лишь дети.

— Я рад, что ты не ушла.

Паула молча погладила его по густому ежику волос. Снизу на нее смотрели голубые глаза, светившиеся любовью.

— Говорят, ты идешь с нами.

— Кто говорит?

— Да все. Только об этом и твердят.

И действительно, когда они проходили мимо двух сплавщиков, нетрудно было догадаться, что речь велась именно о ней. Шеннон снова удивился пребыванию этой девушки среди мужчин; вспомнил ее плач и ночной разговор с Американцем.

— Вы ведь не с самого начала идете со сплавщиками?

— Нет.

— Паула пришла к нам уже в Фуэнте-дель-Берро за Поведой, — пояснил мальчик, — А мы погнали сплав от усадьбы Бельвалье, что у Паралехоса. А правда, что вы англичанин?

— Нет, я из Ирландии.

— Американец говорит, что это все равно что Англия.

Стало быть, разговор велся не только о Пауле, но и о нем, промелькнуло в голове у Шеннона. Неторопливый разговор с длинными паузами, повторами, междометиями, характерными для народной речи. Было похоже, что возвращение Паулы явилось для всех событием.

Когда мальчик остановился, солнце уже достигло середины скалы. Они стояли у входа в узкую теснину, где река снова скрывалась за уступом. Несколько сплавщиков во главе с Американцем трудились тут в поте лица.

— Эй! — приветствовал их Американец, помахав рукой. — Пришли взглянуть на нашу работу?

Он говорил дружелюбно, зато во взглядах других мужчин под видимым равнодушием таилось недовольство. Бородатые, в шляпах, под которыми были повязаны платки, вооруженные баграми, словно копьями, в брюках, завязанных у щиколоток, они напоминали всадников, готовых вот-вот оседлать коней, чтобы пуститься в рискованное приключение. Достойным фоном для этих фигур были дикая местность и стук бревен, служивших им зыбкой палубой.

— Добрый день! — поздоровался Шеннон, меж тем как мальчик и Паула направились к новой стоянке, разбитой на берегу. — Я вам не помешаю?

— Что вы! — ответил Американец. — Идите сюда, посмотрите, какие мы соорудили запруды. Надо будет сделать еще две таких же в этом ущелье.

Они прошли берегом еще ниже по течению. Здесь, в скалистом русле, чтобы поднять уровень воды, была построена запруда из наклонных бревен. Поражало то, что это сооружение, напоминавшее постройку из гигантских зубочисток, держалось без гвоздей и веревок. Шеннон выразил свое удивление Американцу.

— Так и есть. Запруду делают из бревен, но необходима большая сноровка. Сила течения поддерживает их, как сила тяжести — каменную кладку арки.

Шеннон еще раз подивился тому, как изъясняется этот сплавщик, и вспомнил о его вчерашней учтивости. Судя по прозвищу, он, должно быть, много ездил по свету.

— Эй, Сухопарый, пора двигать! — крикнул он кому-то тем временем, — Идите делать запруду на нижнем уступе. Оставь мне Четырехпалого, Дамасо и Двужильного на случай, если тут образуется затор.

— А один боишься, Американец? — пошутил сплавщик. — Двужильный выше по течению, за скалой.

— Лукас, скажи ему, пусть идет сюда, а сам последи, чтобы там все было в порядке.

— Иду, — откликнулся совсем еще безбородый юнец, направляясь вверх по течению.

— Готово? — спросил Американец. — Пускай, Кривой! Сплавщик, стоявший на двух бревнах, положенных на манер мостков, посмотрел перед собой и протяжно прокричал:

— Бревно иде-е-ет!

Его крик еще отдавался эхом, заставляя взлетать огромных черных птиц, шумно хлопавших крыльями, а он уже поддел багром ствол и подтолкнул его к узкому проходу. Ствол легко заскользил вниз, словно судно, спущенное на воду. За ним последовали другие. Постепенно весь сплавной лес пришел в движение.

Сухопарый подошел к Американцу, утирая пот.

— Черт бы побрал эту Эскалеруэлу! С каждым годом здесь становится все труднее! Нас и так раз-два и обчелся, да еще этого Ткача угораздило придавить себе ногу! Когда человек рядом, его не замечаешь, а стоит его лишиться, сразу начинаешь ценить.

Это был худощавый мужчина, переваливший за сорок. И хотя он выглядел гораздо старше своих лет, тело его было крепким, мускулистым. Американец улыбнулся, обнажив золотой зуб.

— Иди, Сухопарый, ты ведь не робкого десятка.

— Я не трус, черт подери! Но нас слишком мало, чтобы справиться с такой рекой.

— А как работает Белобрысый?

Сухопарый оживился.

— Этот настоящий сплавщик, скоро меня за пояс заткнет. Но все равно нас слишком мало.

— Может, на худой конец, я помогу?.. — неожиданно для себя предложил Шеннон.

Сухопарый вскинул свою всклокоченную бороду и оглядел его с головы до ног. Без прежней неприязни, но и без особого восторга.

— Благодарствуйте. А вы знаете, за что беретесь? Работа ведущего — самая опасная для сплавщика. Упадешь в воду — пиши пропало.