Река блаженства - [10]

В отместку Лидия поддалась чарам бедуинского принца из Сирии, заканчивавшего Оксфорд. Позже она и сама не могла понять, в действительности ли увлеклась им или ей просто захотелось переплюнуть Оливию, которая путалась с принцем, продолжая спать с Мортоном.

И Лидия выиграла. Она все еще была девственницей, и Бахтум оценил это. Лидия выхватила принца прямо из-под носа Оливии и бежала с ним под покровом ночи. В первый год их брака она не пожалела о содеянном. В кочевой жизни есть своя прелесть, не говоря уже о том, что супружество налагало на нее определенные и довольно приятные обязанности. И лишь забеременев, Лидия почувствовала себя в ловушке, потому что со всех сторон ее окружали песчаные холмы и в пустынях Саффуда не было никаких нянек. А от нее ожидали приплода ежегодно, чтобы супруг мог доказывать свою мужественность, порождая многочисленных сыновей.

Ее поселили в отдельном шатре, надели чадру. Это было все равно что оказаться в монастыре, еще хуже.

Пошел второй год жизни в пустыне, но Лидия так и не родила. Бахтум был добр к ней, но она не могла не заметить произошедшей в нем перемены. Она поняла, что он видит в ней лишь сосуд для вынашивания его сыновей.

Он посещал ее раз, а то и два раза в день, иногда даже чаще. Все тело у нее ныло от этих бесконечных соитий.

Он был энергичен, пылок, настойчив. Не считаясь с ее желанием, мог взять ее силой.

Он ничего не знал о хитростях, к которым прибегают английские женщины, чтобы предотвратить беременность. Понятия не имел о всевозможных пилюлях, настоях и о травах, а также внутренних барьерах, которые можно поставить на пути жизнеспособного мужского семени.

Поцелуи Иуды, чтобы удержать его в рамках. Страстное и жадное до ласк тело. Она и сама не знала глубины своих плотских желаний, и в первые годы их жизни он щедро одаривал ее ласками.

Но после того, как на третий год супружества она не родила ему сына, в то время как он знал, что она не бесплодна и одного уже произвела на свет, у него возникли подозрения. Сама мысль о том, что, возможно, она стала бесплодной, была невыносима.

Лидия знала, что ее ложь скоро раскроется. Да и сама она все с большим трудом выносила подобную жизнь. Изоляция, одиночество, гнев и насилие. Опасность быть пойманной с поличным и обреченной на смерть за предательство толкнула ее на отчаянный шаг. С огромным трудом ей удалось отправить письмо Мортону, в котором она умоляла спасти ее.

И Мортон не оставил ее в беде. В день, слепой от песчаной бури, вместе со своими наемниками налетел на лагерь бедуинского принца и разметал его. Они неистовствовали, грабили, разрушали, убили всех, даже ее сына. Спаслась она одна. И вышла в «свободный» мир, созданный мужчиной, для которого главной целью в жизни было распутство. Она с готовностью согласилась выйти за него замуж, не возражая против других женщин в его жизни. Он все еще желал ее. А она была ему бесконечно благодарна за это, особенно после того, что ей пришлось пережить. Мортон получал все, что пожелает. Лидия постепенно забывала о жизни в пустыне. Даже о сыне не вспоминала. Потребности Мортона мало чем отличались от потребностей Али-Бахтума. Когда же он уставал от нее, то обращал свое внимание на других, но всегда возвращался к ней. Ему льстила ее благодарность, ее неиссякающая нежная привязанность. Лидии нравилась стабильность ее нынешней жизни, нравилось принадлежать одному мужчине и ни о чем не заботиться.

Но сейчас она была обеспокоена. Появившийся у них чужеземец почему-то вызывал у нее тревогу. Она ощущала исходившую от него энергию. В его присутствии терялась, чувствовала себя неуверенной. Смуглый и необычайно красивый, он вызывал у нее какие-то смутные воспоминания. Ей чудилось в нем что-то знакомое, будоражившее ее. Она не сказала Мортону о своих страхах. Да и сказать-то ей было нечего.

И все же… все же… она была неспокойна.

Надо понаблюдать за ним, решила она. Осторожно. Тайно. Он не задержится здесь надолго. И вскоре ей не о чем будет беспокоиться. Как всегда.

И все-таки она беспокоилась.

Походка у чужеземца была как у мужчин из племени ее мужа… Но все они были мертвы. Так по крайней мере считал Мортон. Поэтому возмездия ждать было неоткуда.

Да и взять у нее нечего. Деньги давным-давно кончились, драгоценности, накопленные племенем ее мужа и принадлежавшие ей, распроданы Мортоном, и не только драгоценности. Мортон продал все, что нашел в лагере принца, чтобы оплачивать жизнь в их раю.

Она передернула плечами. Видимо, Мортон напал на лагерь не столько ради ее спасения, сколько преследуя свои корыстные цели. Теперь она это поняла.

Лидия все же успела захватить кое-какие ценности, втайне от Мортона.

Оливия была заинтригована. Элинг, бордель. Как увлекательно! А Генри? О нем она и не думала.

Но хотелось ли ей возвращаться домой?

В Блисс-Ривер-Вэлли она была по-настоящему счастлива. Одно название чего стоило! Блисс – наслаждение. Все эти жеребцы ее с удовольствием лапали, спали с ней, и Мортон не отказывался.

Но Элинг… Нельзя сказать, что она ненавидела Элинг. Она ненавидела Генри. Вялого, худосочного. Он больше подходил Лидии, но теперь уже поздно об этом говорить.