Реинкарнация - [125]

– Почему она не идет? Почему она не идет? – вполголоса твердила, как заклинание, Катерина, ходя по маленькой комнате, своей темнице. – Она же обещала!

Внезапно она остановилась и прислушалась. В конце коридора раздались грузные шаги. Но не эти звуки заставили насторожиться королеву: наряду с ними послышались также легкие шажочки и шелест платья. Вскоре дверь в темницу отворилась, и на пороге показалась фигура охранника, за спиной которого стояла высокая статная женщина, укутанная в темный плащ.

– Прошу вас, Ваше Высочество, – грубым голосом произнес охранник, пропуская женщину вперед. – Я буду тут неподалеку. Если что, я мигом: от этих арестантов всего можно ожидать! Но вы не опасайтесь! Я здесь, на страже.

– Благодарю вас, но это излишне, – послышался мелодичный голос Анны из-под капюшона. Плавным движением она сняла его с головы.

Перед Катериной предстала принцесса; на ее лице не появилось и тени надменности при виде поверженной соперницы. Безо всякой напыщенности она просто молча стояла у двери и спокойно глядела на Катерину, очень изменившуюся со времени их последней встречи. Теперь в ней тоже не было ни чванливости, ни заносчивости.

– Ваше Высочество! – бросилась к ее ногам Катерина, забыв о гордости и о том, что она королева. – Спасибо, что откликнулись на мою просьбу.

– Прошу вас, встаньте. Так не подобает вести себя королеве… Как могла я поступить иначе, если обещала вам это сделать во время нашей последней встречи? – бесстрастным голосом ответила Анна, помогая Катерине подняться.

– О, не напоминайте о том дне! – воскликнула королева, покраснев. – Я вела себя недостойно и теперь понимаю, что мое поведение было отвратительным. Мне не стоило ревновать к вам Генриха; наоборот, надо было подружиться с вами. А вместо этого я наговорила вам столько гадостей, что сейчас и вспомнить стыдно.

– Никогда не поздно раскаяться в совершенном проступке или грехе, – мягко улыбнулась Анна и слегка похлопала ее по руке. – Во всяком случае, я прощаю вас, Ваше Величество, и не держу на вас зла.

– Тогда, милая Анна, именем Господа заклинаю вас, помогите мне! – с мольбой в голосе попросила Катерина. – Генрих любит и уважает вас. Попросите его отменить приговор. Я согласна жить в аббатстве до конца своих дней, замаливая грехи. Повлияйте на него, прошу вас!

– Но, моя дорогая Кэтрин, что я могу? Я всего лишь женщина, – попыталась объяснить ей принцесса. – Король и слушать меня не станет.

– Нет, станет. Вы – его сестра, и он очень привязан к вам, поэтому пойдет вам навстречу. А я обещаю, что он больше никогда обо мне не услышит. Я буду тихой послушницей в монастыре.

– Но этот довод вряд ли повлияет на его вердикт. К тому же уже слишком поздно что-либо менять. Генрих принял решение и не откажется от него. Вы нанесли ему жесточайший удар по самолюбию, опозорив на всю Европу. Этого он вам не простит никогда!

– Милая Анна, но он послушается вас, вот увидите!

Принцесса молча покачала головой. Анна понимала, что королева хватается за соломинку, но также была уверена, что даже она не сможет помочь несчастной Катерине. Это, впрочем, понимала и сама королева, хотя и старалась убедить себя в обратном.

– Да, вы правы. Меня уже ничто не спасет, – нарушив молчание, проговорила тихим голосом Кэтрин. – Уже слишком поздно… слишком поздно. Однако не поздно покаяться в совершенном грехе.

– Я слышала, что вы изменяли Генриху, потому что любили Калпепера. Это правда? – неожиданно спросила Анна.

– Да, я увлеклась им. Я молода и, к несчастью, чрезвычайно влюбчива. А Томас был воплощением страсти и юности. Боже, какое у него было тело! Молодое стройное тело, в аромате духов, преисполненное мужской силы. Но не в этом грехе я хотела сознаться вам, принцесса… Мне трудно об этом говорить, ибо это – великий грех. Вероятно, Господь и карает меня за него.

– Но я не духовное лицо и не смогу отпустить вам грехи.

– Сейчас это не важно. Мне надо снять камень с души, только и всего, – произнесла Катерина. – Ни прелат, ни какое-нибудь другое духовное лицо мне не помогут, так как Господь все равно меня уже не слышит.

– Хорошо, я выслушаю вас, – согласилась Анна, утвердительно кивнув головой.

– Много месяцев назад, незадолго до того времени, как Генрих обратил на меня внимание, я зачала ребенка… Да-да, не удивляйтесь. Когда я выходила замуж, я уже была беременна, но не от Генриха. Побоявшись, что ребенок родится раньше срока, я избавилась от него с помощью одной женщины. Это случилось во время отсутствия короля. Все прошло благополучно: женщина получила щедрое вознаграждение за молчание, ребенка мы замуровали в нише той комнатушки, где я его родила, да и я чувствовала себя отлично. Однако после этого случая я так больше и не смогла забеременеть. Господь отвернулся от меня!.. Но я вижу, мое признание не удивило вас?

– Вы правы, Ваше Величество, меня не удивил ваш рассказ, ибо я знала обо всем с самого начала.

– Что?! – воскликнула Катерина, вскочив с кровати, на которой сидела вместе с принцессой. – Знали и молчали? Но почему? Откуда вам стало об этом известно? А, леди Бассет! Нет? Неужели та женщина все-таки проболталась?