Реглан для братвы - [29]

– Как это так? – крикнул кто-то из зала.

– На этот вопрос я отвечу потом, – отмахнулся чинуша и уставился в лежавшее перед ним заключение. – В ходе расследования дела проведено свыше... ого!.. ста тысяч следственных действий, допрошено... ничего себе!.. более полумиллиона свидетелей, осмотрено более тысячи объектов, документов, фрагментов вооружения и конструкций субмарины, и множество достопримечательностей в Буркина-Фасо и Таиланде, где я тоже побывал в командировке... За содействие, оказанное в ходе следствия, Генеральная прокуратура благодарна специалистам флота, сотрудникам научных и экспертных учреждений, руководителям и служащим государственных органов управления, производителям вин и ликеров, оперативно откликнувшихся на призыв помочь членам следственной бригады, и особенно – руководству туристической фирмы «Фламинго», организовавшей мои выезды за границу.

Камера на секунду повернулась и на экране возникло ошарашенное лицо заместителя главы президентской администрации, также сидящего в президиуме. Справа от кремлевского бюрократа возвышался телохранитель, что-то быстро говоривший в прикрепленный на лацкане пиджака микрофончик.

– Несмотря на все трудности и особую сложность данного уголовного дела, – с новой силой заблеял генпрокурор, – следственная группа выполнила свою задачу типа в полном объеме, всесторонне, полно и объективно установив все обстоятельства произошедшей трагедии. В ходе следствия установлено, что катастрофа произошла девятнадцатого или двадцатого августа двухтысячного года в одиннадцать часов двадцать восемь минут или немного позже где-то в Баренцевом море вследствие взрыва торпеды внутри торпедного аппарата номер... – чиновник посмотрел листок бумаги на просвет. – Тут неразборчиво... а, в общем, это и неважно, главное – что внутри... и дальнейшего развития взрывного процесса в боевых зарядных отделениях торпед, находившихся в первом или, в крайнем случае – во втором, отсеке подводного крейсера. Но не в третьем и уж никак не в четвертом... Эти обстоятельства были окончательно установлены экспертами после подъема фрагментов носового отсека летом этого года. Принадлежность фрагментов пока устанавливается. Может, они и не от «Мценска». Но это всё фигня... Подъем фрагментов был прекращен только после того, как эксперты сочли достаточными объемы предоставленных им для исследования данных и спиртосодержащих жидкостей. Вот.

Из-за портьеры за спиной выступавшего выглянул бритоголовый верзила с характерной внешностью медбрата из психиатрической клиники.

– В результате взрыва торпед в прочном корпусе образовались отверстия размером с двух и пятирублевые монеты, на общую сумму в сто восемьдесят восемь рублей, через которые в первый отсек лодки начала поступать морская вода, затопившая практически полностью первый отсек лодки. Явившаяся результатом взрыва ударная волна, а также летящие фрагменты хвостовой части разрушенной торпеды и торпедного аппарата инициировали взрывной процесс бризантного вещества боевого зарядного отделения ряда торпед, которые были расположены на стеллажах внутри первого отсека, – генпрокурор громко высморкался. – Получив такие, я не побоюсь этого слова – катастрофические повреждения, корабль затонул в Баренцевом море в ста с чем-то милях от входа в Кольский залив на глубине метров в сто... Или двести... Короче, следствие пришло к выводу, что лица, участвовавшие в проектировании, изготовлении, хранении, приготовлении и эксплуатации торпеды, не предвидели возможности ее взрыва и гибели экипажа вместе с кораблем, и по обстоятельствам дела такой возможности предвидеть не могли. Поэтому принято решение о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления... Конечно, в ходе следствия выявлены нарушения в организации, проведении учений и поисково-спасательной операции, допущенные должностными лицами органов военного управления ВМФ России. Куда ж без этого? И все вы знаете, что эти лица наказаны. Но не сильно. Потому, что они о-о-очень высокопоставленные лица! – глава Генпрокуратуры показал пальцем куда-то вверх. – И у них такие же высокопоставленные друзья. Так что финита, господа. Следствие закончено, дело закрыто! С чем я вас всех и поздравляю... – из-за портьеры высунулись две волосатые руки и схватили чиновника за ворот форменного мундира и вместе со стулом опрокинули на спину. – Эй, куда вы меня тащите?! Я Генеральный прокурор! Да я!.. Да мне!.. Ой, щекотно!..

– Пресс-конференция окончена! – истерично завопил заместитель главы президентской администрации, прыгнувший сверху виновника торжества и помогавший дюжему медбрату спеленать трепыхавшегося чинушу. – Всем очистить помещение! Это всё недоразумение! Это двойник! Настоящий генпрокурор похищен чеченскими боевиками!..

По экрану телевизора прошла рябь и появилась заставка «Приносим извинения за технические неисправности».

– Что это было? – недоуменно спросил Горыныч.

– По-моему, – Рыбаков задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, – этому жирному придурку кто-то подсунул таблеточку, подавляющую в мозгу центр вранья. Или сдобрили его утренние пончики порошком ЛСД. Другого объяснения у меня нет...