Реформа здравоохранения - [11]

Вот вам и демократия, за которую шла на баррикады наша либеральная интеллигенция. Дискурс («язык» — в широком смысле слова) В. May как видного представителя интеллектуальной команды государственной власти теперь обращен почти исключительно к благополучной (и даже богатой) части общества, составляющей меньшинство населения. Более того, в некоторых заявлениях таких представителей даже подчеркивается классовый, а не национальный, характер государственной социальной политики. Ряд больших общностей абсолютно исключены как субъекты права на охрану их здоровья.

Еще недавно здравоохранение России, которое сложилось уже в советское время, по ряду позиций было признано лучшим в мире. Элитными учреждениями, которые поднимали общий уровень медицины в стране, считались те, которые успешно и новаторски излечивали больного человека, а не те, которые заманивали богатых иностранных клиентов. И ценность жизни их пациентов была константой, а не определялась их платежеспособным спросом.

А сегодня первый проректор НИУ ВШЭ Лев Якобсон утверждает: «Государство практически уже не в состоянии наращивать свои усилия в здравоохранении — не хватает и средств, и менеджерских усилий. Частное здравоохранение необходимо прежде всего самой государственной системе — для развития конкуренции и повышения качества».

Красноречивое признание реформаторов здравоохранения. А официальная «Российская газета» внушает читателям мысль, что государственное здравоохранение в принципе недееспособно, а Российская Федерация не имеет средств его обеспечить. Это — демагогия.

В. May откровенно предлагает изъять из национальной системы здравоохранения России лучшие клиники и медицинские центры и сделать их частью глобального рынка платных услуг. Остальная часть будет прозябать на медные пятаки пациентов и за счет благотворительности. Так и сказано: «Массовое здравоохранение с простыми случаями заболеваний вполне может быть предметом частных расходов семей (или частного медицинского страхования)».

И даже сам В. May как-то застенчиво признал, что «этот подход можно считать элитарным, противоречащим принципам социальной справедливости». Да уж…

Остановимся кратко на утопии создания в России рынка медицинских услуг на основе частного бизнеса по западным образцам. Эта «модернизация» не только игнорирует экономическую и культурную реальность современной России и ее перспективы, но и ложно представляет обществу реальность западной системы, которую якобы предполагается скопировать.

Прежде всего посмотрим на фактические результаты двадцатилетнего эксперимента по переходу к «рынку услуг». Новая жизнеспособная социальная форма, тем более при поддержке власти и СМИ, расцвела бы за пять лет, даже несмотря на противоречия первого этапа (как, например, было с колхозами). Но сделанные в начале реформы прогнозы, согласно которым частные медицинские учреждения могут стать в России реальной альтернативой для государственной системы здравоохранения, оказались ошибочными. Декларации, что частный капитал, на рыночных основаниях, позаботится о системе медицинского обслуживания, ни на чем не были основаны. Никогда и нигде в моменты серьезных кризисов частный бизнес не брал на себя заботу о социальной сфере, ибо эта забота по определению не может быть прибыльной в широких масштабах, пока не нарастет толстый слой среднего класса. Подчинение этой сферы рыночным механизмам многократно увеличивает затраты и населения, и государства, а в России с финансами неважно у обоих этих субъектов.

Реально, в РФ в 2006 г. в частных больничных учреждениях находилось 0,3 % всего фонда больничных коек, а в сельской местности — всего 0,1 % от общего числа коек. Мощность частных АПУ (выраженная в числе посещений в смену) составила в 2010 г. 4 % от общей по России. В негосударственных медицинских учреждениях в 1994 г. работали всего 0,63 % врачей, практикующих в РФ; к 1999 г. эта доля выросла до 1,42 %[3].

Единственной отраслью медицины, в которой частный сектор оказывает значительную долю услуг, является стоматология. Здесь для бизнеса были созданы максимально благоприятные условия — резко сокращена сеть отделений поликлиник и зубоврачебных кабинетов в школах, на предприятиях и в сельской местности (с 10 тыс. в 2000 г. до 6,9 тыс. в 2006 г.).

Сокращалось и число зубопротезных отделений (кабинетов) в системе Минздравсоцразвития — оно составляло в 1995 г. 3,77 тыс., а в 2010 г. — 2,32 тыс. И как же в результате обеспечено население стоматологической помощью?

Прежде всего резко сократился охват населения профилактическими осмотрами, которые позволяли получить помощь стоматолога на ранней стадии болезни: в 2010 г. стоматологи осмотрели в порядке профилактики 12,3 % населения, а среди подростков и взрослых — 7,5 %. При этом оказалось, что из осмотренных подростков и взрослых 56,8 % уже нуждались в лечении. Фактически, более чем для 90 % населения в возрасте старше 14 лет перестали применяться методы упреждения болезни, т. е. охраны здоровья; в системе стоматологической медицинской помощи произошел кардинальный сдвиг к лечению болезни.