Реестр Исполненных Желаний - [7]

Однажды Джулия влетела, не постучавшись, в квартиру одного из бабушкиных жильцов, и бабушка в наказание заперла ее в чулане на втором этаже. Бабушка, конечно, была неправа, потому что художник сам попросил Джулию входить без стука. Стук выводил его из вдохновения, он любил, когда девочка тихонько входила в его комнату, садилась в кресло и смотрела, как он рисует. Ничего этого бабушка не знала, к тому же у нее с утра болела поясница, вот она и заперла, не разобравшись, Джулию. (Кстати, в другой раз она наказала ее за то, что она постучалась слишком громко и разбудила маленького ребенка, а заодно и за то, что дедушка разбил ее любимую чашку с ирисами. Наказать дедушку было невозможно, но подвернулась Джулия. Наверное, вы думаете, что бабушка Джулии была злая и несправедливая. Но присмотритесь-ка лучше к себе. Неужели вы всегда наказываете своих детей «за дело»? А не бывает «чтобы неповадно было» или из-за лопнувшего терпения?). Так вот, бабушка разозлилась, и заперла Джулию в чулане. Окно чулана выходило во двор. И ветви большого каменного дуба стучали в стекло, словно для того, чтобы подозвать девочку к окну. Джулия послушалась дерево, потому что оно не злилось и не кричало, оно так осторожно, так нежно попросило ее подойти к окну, что Джулии и в голову не пришло отказаться или начать спорить. Так поняла дерево Джулия. Бабушка же, услышав однажды противный скрип веток о стекло попросила деда немедленно спилить ветку. «Вот увидишь» - сказала бабушка, - в бурю она разобьет нам окно». Но деду казалось, что без этой ветки дерево будет менее раскидистым и не таким красивым, а может он просто не разучился еще понимать деревья так, как понимают их дети, в любом случае, ветка до сих пор росла, а на просьбы бабушки, переходившие в ворчание дед каждый раз отговаривался болью в пояснице. Вот по этой ветви Джулия и слезла вниз: она открыла окно, дерево просунуло в комнату свои пальцы и Джулия крепко за них ухватилась. Сначала она добралась до ствола, ну а по нему спуститься вниз было пустячным делом! К нижней ветке была приставлена лестница — наверное, дед поставил ее для отвода бабушкиных глаз, пусть думает, что он собирается спилить сук. Это оказалось очень кстати, так как прыгать было слишком высоко. В следующий раз во время такого наказания «взаперти» Джулия обнаружила потайную дверь за ковром. И с тех пор уже не боялась наказаний, хотя по-прежнему считала их несправедливыми. Но по крайней мере, в них наконец-то появился смысл: не бабушкин смысл перевоспитания, нет, просто наказания стали временем или даже способом открытия тайн. Ведь бабушка запирала Джулию как раз в тех комнатах, куда обычно ей ходить не разрешали: в чулане, кладовке, на чердаке, то есть самых интересных местах дома. Когда тайны дома кончились, она начала открывать их у себя в голове.

Глава 5. То, что случилось на самом дела.

Потом Ане моя история надоела, и она попросила почитать ей про Бюллербю, но я-то уже не могла остановиться! Тем более, что и придумывать ничего не приходилось. Из автора или соавтора я превратилась в свидетеля и мне оставалось только записывать происходившее. Лет до 35 обычно кажется, что все написанное в книгах, это искусное переплетение сюжетных линий, «случайные» встречи, совпадения, пересечения героев в пространстве и во времени — плод авторского воображения, но с годами, когда твой собственный жизненный опыт начинает приближаться к жизненному опыту большинства писателей, вдруг понимаешь, что жизнь гораздо изобретательнее и искуснее любого сочинителя.

Как-то раз бабушка Джулии ушла на свою прогулку (она была в фиолетовой шляпе), и Джулия, воспользовавшись ее отсутствием, начала играть в «грязнилки». Аня играла в то же самое, но сама по себе, потом они стали забегать в воду и валиться на песок синхронно. К приходу бабушки Аня и Джулия успели не только смыть с себя песок, но и чуть-чуть обсохнуть, обе чинно сидели под зонтом, ели лепешку и разговаривали. До меня долетали лишь отдельные слова.

А где вы живете? - спросила Аня

В Ночетто, рядом с Пармой.

А у тебя есть сестра?

Да.

А как ее зовут?

Джорджа.

Все правильно! - сказала Аня. «Странно, как все сходится» - подумала я. «А почему я ни разу не видела твою сестру на море?»

«Она еще маленькая, ее мама в субботу привезет».

В субботу Аня сидела под зонтом и не купалась.

Ты что, наказана? - спросила Джулия.

Нет, у меня кашель и температура.

А я думала, тебя наказали, как моя бабушка. Она со мной совсем не занимается, а только наказывает. Только она думает, что я боюсь наказаний, а я их люблю.

Почему?

Потому что ко мне никто не пристает, не поучает, не говорит «убери пальцы из носа» или «выпрямись» или «не соси карандаш», можно спокойно посидеть и помечтать, а то все время «Джулия сделай то, Джулия принеси это, Джулия последи за Джорджей».

И тебе не скучно сидеть одной у думать о своем безобразном поведении?

Нет, ни капельки. Я вспоминаю ино-странные слова. Или изучаю дом.

Конечно, у тебя такой большой дом, а в моем и изучать нечего!

А ты изучай свои мысли, или рисуй План. Я очень люблю рисовать Планы. Раньше я всегда мамины чертежи срисовывала, но они все непонятные, к тому же бывает не только план дома, но и план местности. Вот придешь ко мне домой, я тебе покажу план нашего Сан Винченцо, или план где зарыт клад. Когда я вырасту и найду его, то очень обрадуюсь. Поэтому это секрет. А еще я покажу тебе дедушкин волшебный ре...» Тут Джулия осеклась и побежала купаться, оставив Аню в недоумении. Но Аню не зря прозвали дома «тещей», она кинулась за Джулией: «Что? Что «ре»? Джулия, отвечай!!! Волшебный что?» Но и Джулия тоже была не так проста, она брызгалась и ныряла, делая вид, что не слышит Анну. Тут анина мама, то есть я, заметила, что ее дочка не только не сидит в тени, как ей было сказано, но уже по колено зашла в воду. Я подскочила к ней и поволокла назад под зонт. Сцена сопровождалась нравоучительным криком с моей стороны и визгом и возмущенными выкриками несогласия с аниной, плюс участие «публики», симпатии которой были, в основном, на аниной стороне. Так часто бывает, ведь публика не в курсе аниного кашля и температуры и судит о происходящем по внешним эффектам, а дети — непревзойденные мастера внешних эффектов.