Редьярд Киплинг - [6]

У Киплинга был талант находить в событиях обычной и даже внешне скучной жизни нечто волнующее, значительное, улавливать в обыкновенном человеке то большое и высокое, что делает его представителем человечества и что присуще вместе с тем каждому. Эта своеобразная поэзия прозы жизни особенно широко раскрылась в рассказах Киплинга, в той области его творчества, где он поистине неистощим как мастер. Среди них рассказ "Конференция держав", в котором выражены важные особенности общей поэзии Киплинга-художника.

В компанию молодых офицеров, собравшихся на лондонской квартире у лица, от имени которого ведется повествование, случайно попал приятель автора, писатель Кливер - "зодчий стиля и живописец слова", по ехидной характеристике Киплинга. Кливер, обитающий в мире отвлеченных представлений о жизни и людях Британской империи, потрясен суровой правдой жизни, которая раскрывается перед ним в беседе с молодыми офицерами. Между ним и этими тремя юнцами, уже прошедшими тяжкую школу войны в колониях, лежит такая пропасть, что они говорят на совершенно разных языках: Кливер не понимает их военного жаргона, в котором английские слова смешаны с индийскими и бирманскими и который все более удаляется от того изысканного стиля, какого придерживается Кливер. Он с изумлением слушает разговор молодых офицеров; он думал, что знает их, но все для него в них и в их рассказах - новость; однако на самом деле Кливер относится к ним с оскорбительным равнодушием, и Киплинг подчеркивает это, издеваясь над манерой выражаться, свойственной писателю: "Подобно многим англичанам, живущим безвыездно в метрополии, Кливер был искренне убежден, что штампованная газетная фраза, которую он процитировал, отражает истинный образ жизни военных, чей тяжелый труд позволял ему вести спокойную жизнь, полную разнообразных интересных занятий". Противопоставляя Кливеру трех молодых строителей и защитников империи, Киплинг стремится противопоставить безделью - труд, суровую правду о жизни, полной опасностей, правду о тех, за счет чьих лишений и крови Кливеры ведут свою изящную жизнь. Этот мотив противопоставления лжи о жизни и правды о ней проходит через многие рассказы Киплинга, и писатель всегда оказывается на стороне суровой правды. Иное дело, удается ли ему самому достичь ее, но он заявляет - и, вероятно, искренне - о своем стремлении к этому. Он пишет не так, как Кливер, и не о том, о чем пишет Кливер. В центре его внимания - подлинные жизненные ситуации, его язык - тот, на котором говорят простые люди, а не манерные почитатели английских декадентов.

Рассказы Киплинга - энциклопедия сюжетного опыта замечательных английских и американских рассказчиков XIX века. Среди них мы найдем "страшные" истории таинственного содержания, тем более захватывающие, что они разыгрываются в обычной обстановке ("Рикша-призрак"), - и, читая их, мы вспоминаем об Эдгаре По; новеллы-анекдоты, привлекательные не только своими оттенками юмора, но и четкостью образов ("Стрелы амура", "Ложный рассвет"), своеобразные рассказы-портреты в традиции старинного английского очерка ("Ресли из департамента иностранных дел"), психологические любовные новеллы ("За чертой"). Однако, говоря о следовании определенным традициям, нельзя забывать и то, что Киплинг выступал как рассказчик-новатор, не только в совершенстве владеющий искусством рассказа, но и открывающий в нем новые возможности, вводящий в обиход английской литературы новые пласты жизни.

Это особенно чувствуется в десятках рассказов о жизни в Индии, о той "проклятой англо-индийской жизни" ("Отброшенный"), которую он знал лучше, чем жизнь метрополии, и к которой относился так же, как один из его любимых героев - солдат Малвени, вернувшийся в Индию после того, как он пожил в Англии, куда уехал, получив честно выслуженную отставку ("Подгулявшая команда"). Рассказы "В доме Судху", "За чертой", "Лиспет" и множество других свидетельствуют о том, с каким глубоким интересом изучал Киплинг жизнь народа Индии, стремился уловить своеобразие их характеров. Изображение гуркхов, афганцев, бенгальцев, тамилов и других народностей в рассказах Киплинга не просто дань экзотике; Киплинг воссоздал живое разнообразие традиций, верований, характеров. Он уловил и показал в своих рассказах и гибельную кастовую рознь и социальные различия между индийской знатью, служащей метрополии, и задавленным, изнывающим от голода и непосильного труда простым людом индийских деревень и городов. Если Киплинг нередко говорит о народах Индии и Афганистана словами английских солдат, грубыми и жестокими, то от лица тех же персонажей он воздает должное смелости и непримиримой ненависти к захватчикам ("Пропавший легион", "В карауле"). Киплинг смело касался запретных тем любви, связывающей белого человека с индийской женщиной, чувства, ломающего расовые барьеры ("Без благословения церкви").

Новаторство Киплинга наиболее полно раскрывается в его рассказах о колониальной войне в Индии. В "Пропавшем легионе" Киплинг излагает характерную "пограничную" историю, - можно говорить о целом цикле пограничных рассказов писателя, где Восток и Запад не только сходятся в постоянных схватках и состязаются в храбрости, но и осуществляют взаимоотношения более мирным способом, обмениваясь не только ударами, конями, оружием и добычей, но и воззрениями: это история о погибшем полке мятежных сипаев, уничтоженных афганцами в пограничном районе, принятая на веру не только горцами, но и англо-индийскими солдатами, и она объединяет обе стороны в порыве своеобразного солдатского суеверия. Рассказ "Отброшенный" - психологический этюд, интересный не только как анализ событий, приведших заболевшего колониальной ностальгией юношу к самоубийству, но и раскрывающий взгляды его товарищей.