Редкие штучки - [2]
— Никуда не поеду! — громко сказал я в темноту, основательно изворочавшись под одеялом, — Буду спать до полудня, а вечером пойду на рыбалку! Вот так!
После чего немедленно уснул. С тем, чтобы проснуться в восемь утра, закрыть дачу и вернуться в город.
Нет, нет, я и не подумал идти разыскивать зеленый пляжный зонтик в ряду пожилых предпринимателей. Просто чертовски захотелось желтой черешни, а куда еще идти за черешней, как ни на рынок. Я её даже купил. А уже потом только увидел зонтик.
Словно шакаленок, трусивший подойти к терзаемой львом туше, я нарезал круги вокруг и около зеленого пятна, чуть дрожащего в июльском мареве и оттого напоминающем веселенькую гладь лесного пруда. Мне чудилось, что стоит подойти поближе, как со всех сторон, выскочат мои старые друзья и с воплями: «Сюрприз! Разыграли, разыграли!», — поволокут меня в какое-нибудь приятное прохладное местечко, где мы будем пить ледяное темное пиво и слушать друг друга, как здорово все получилось, и как ловко Два-Удава придумал вытащить ленивого меня со скучной дачи.
Пожалуй, я бы только порадовался такому исходу. Однако, спрятаться моим приятелям было решительно негде. Или есть где? В конце концов, кто я такой, чтобы портить им веселье? Пусть насладятся своей шуткой в полной мере. И я храбро шагнул в капкан.
Ни щелчка. Ни взрыва хохота. Угрюмые, разморенные жарой старички вяло интересовались: «Чего надо? Спрашивай, подберем… поможем…». Я только виновато пожимал плечами. Вот и зеленый зонтик.
В приятной травянистой тени сидел, закинув ногу на ногу, совершенно ничем не примечательный мужик в старом пиджаке цвета болотной тины. Книга, которую он читал, глядя на страницы поверх очков, была по-старинке обернута ветхой газеткой. Пожалуй, единственное, что отличало владельца зеленого зонтика от прочих торговцев железом, было его нежелание зазывать покупателей. На меня он даже не обратил внимания. Веселой шуткой и не пахло. Я взглянул на товар.
Ничего особенного, всякая самая обыкновенная дрянь, какой полным-полно на старых антресолях или в гаражах особенно бережливых граждан. Дверной колокольчик, несколько покрытых черным маслом метчиков, разводной ключ, алюминиевая ложка, потертая готовальня, почти новый кухонный нож, оловянный солдатик — кавалерист, гвозди — отчего-то по одному и ржавые, ремешок от часов… Мусор. Если бы не Два-Удава, я бы не задержался ни секунды возле этой скудной коллекции барахла, бережно разложенного на складном столике.
Бесцельно побродив по рядам и даже купив для порядка стальную линейку, я вернулся к зеленому зонтику. Пожалуй, ассортимент тут был самый скудный.
— Что-то интересует? — продавец смотрел на меня сквозь очки.
— Колокольчик. Сколько стоит колокольчик?
— Восемьдесят пять тысяч, — равнодушно проговорил тот и уткнулся в свою книгу.
— Сколько? — переспросил я.
Продавец вновь обратил на меня взор и, как показалось, с усталостью заявил:
— Молодой человек, эти вещи вам не по карману.
Что? Я еще раз чуть пристальней вгляделся в разложенный хлам. Гвозди, звонок от велосипеда, керамическая пепельница и бронзовый крючок от вешалки… Очевидно Два-Удава решил попросту похвастаться открытым в городе сумасшедшим. Какая глупость. И все же что-то меня насторожило. Старье было разложено слишком тщательно, не навалено кое-как, подобно «витринам» соседних столиков, а аккуратно уложено на бумажные салфетки и подоткнуто кусочками картона.
— А вот эта пепельница почем? — вновь спросил я, но, нарвавшись на угрюмый взгляд продавца, быстро добавил: — Я от Сашки. От Сашки Даугава.
— Двести тысяч… — беззлобно буркнул торговец и вернулся к чтению.
Мне ничего не оставалось, как оскорбленно дернуть плечами и с видом человека некстати наступившего в коровью лепешку, гордо удалиться.
— Эй, парень!
Я немедленно обернулся, всю мою спесь и недовольство, как рукой сняло. Продавец в болотном пиджаке глядел насмешливо:
— Ладно, садись.
Он очень ловко извлек из под столика маленький раскладной стульчик и поставил его рядом со своим в приятной зеленой тени зонтика. Помедлив всего пару секунд, затем я решительно вернулся и сел. Здесь оказалось удивительно прохладно и уютно, несмотря на снующих перед носом покупателей, которые, казалось, нас и не замечали вовсе.
— Леонид, — протянул руку продавец.
Я пожал, представился и едва не свалился со стульчика, который вдруг вздумал подо мной сложиться. Пока я возился с непокорной пикниковой мебелью, мой новый знакомец бесцеремонно меня разглядывал и даже пощупал за воротничок рубашки, очевидно оценивая качество материала. Судя по всему, осмотром он остался доволен, поскольку немедленно затем спросил:
— Сам то кто будешь?
Я довольно резво поведал о работе, о кадровой текучке, сломавшемся кондиционере…
— Это понятно, — прервал мои словоизлияния Леонид. — А по жизни?
— Писатель, — кажется, я покраснел, настолько неловко это прозвучало. Но все-таки, я нашел в себе наглость скромно добавить: — Фантаст.
— Занятно. Писатель. Фантаст. Интересное сочетание. Редкое, что бы тебе ни казалось. Возникли трудности?
— Да нет, — бодро возмутился я, тоном самого успешного в мире человека, — все отлично, какие могут быть трудности, я…
Труппа театра «Русское ретро» прибыла на фестиваль Ста миров, чтобы представить культурное наследие человечества, и не ожидала подвохов и трудностей…
«– Дело по твоей части, Игорь, – заявила мне командор Виктория Моль, как всегда красивая, но мрачная и явно смущенная. – Присядь.Сесть в кабинете шефа орбитальной станции меня приглашали лишь дважды: во время собеседования, когда я устраивался на работу, и потом много позже – после особенно бурного корпоратива технического отдела, который я организовал. Впрочем, последнее являлось моей прямой обязанностью, ведь я вроде как отвечаю за досуг: то бишь пронзаю серое царство научной скуки пламенным лучом праздничного задора… в теории.
Кто был первым поэтом в истории человечества? В чём тайна улыбки Джоконды? Кто изображён в центре Сикстинской капеллы? Что означают слова «Коня! Коня! Всё царство за коня!»? Как Андрей Рублёв подписал «Троицу»? Что поёт «Лютнист» Караваджо?Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в книге Александра Шапиро «Загадки старых мастеров».
Воровство — тяжёлое и опасное ремесло. А уж в будущем, где идёт масштабная борьба технологий — и подавно! Одно-единственное дело может прославить исполнителя на всю обитаемую вселенную, а может безвозвратно погубить его карьеру. За свою небольшую жизнь Аля успела испытать на себе все прелести и блага известности, по чистой случайности не наткнувшись на изнанку успеха. Однако за спокойствие всегда приходится платить, и чем дольше оно будет длиться, тем дороже выйдет расплата. Свежие задания, новые знакомства, неожиданные встречи и непредсказуемые ситуации… Ни одному вору не дано знать, чем обернётся очередная вылазка, и не придётся ли после неё в спешном порядке менять привычный уклад жизни.Наконец и Але пришёл припозднившийся счёт.
На месте Саши Хомутова хочет оказаться каждый: красивая девушка, любимая работа, шикарная квартира, верные друзья. Но знакомство с барменшей круто изменило его взгляды. Веселая аспирантка художественного университета, раскрашивает рутину жизнь и показывая вещи под другим углом. Крепкая дружба постепенно перерастает в нечто большее. Что же это счастливый билет или тернистый путь?
Свинцовая вода в реке переливалась и шумела на перекатах... Прохладный ветер, ещё с ночи гнал по низкому небу серые тучи. Лес неприветливо шумел вокруг и где - то, в чаще тревожно поскрипывала наполовину сломанным стволом, наклонённая к земле, сухая осина... Выйдя из густого темнохвойного леса, молодой лось прошёл по берегу, оглядываясь и прислушиваясь, и остановился на галечном берегу небольшой, неглубокой речной заводи. Плоская часть открытого берега, в весеннее половодье заливаемая водой, была покрыто зелёной травкой и осенними последними цветочками, горящими среди серо - зелёной пожухлой травы, ало-красными капельками чуть удлинённой формы.
Принцесса Лиира сделала только первый шаг к своей цели. Но уже приобрела и друзей, и любовь, и покровительство богов. И врагов, которые пожелали всё это отобрать при помощи проклятия забвения. Это можно изменить. Но путь болезненен и труден. Но дорога короче, если идти друг другу навстречу.
История о двух людях, находящихся по разные стороны баррикад, наполненная тягучей нежностью и немного грустью.