Редакционные заметки и примечания к журналу «Ясная Поляна» и к книжкам «Ясной Поляны» - [3]

.

Несмотря на несогласие наше в значении, придаваемом автором науке педагогии и классическому образованию, мы с особенным удовольствием печатаем статью, столь согласную с нашим воззрением на необходимость свободы в деле образования и столь сильно разъясняющую и доказывающую эту необходимость.

Ред.

Стр. 58. Начало статьи «Яснополянская школа (продолжение)» приходского свящ. К. Пашковского.

По просьбе нашей сообщить публике о преподавании Закона Божия в яснополянской школе, законоучитель написал следующее.

Стр. 64. Примечание в конце статьи «С успехом употребленный метод обучения грамоте в одной сельской школе».

Мы, напротив, не только думаем, что прием, употребленный священником, есть лучший прием для обучения грамоте, но думаем, что этот прием единственный, что каждый учитель, занятый серьезно мыслью выучить детей читать и писать, а не забавляющийся только мыслью учредить школу, пли испытать, или применить какой-нибудь метод, или доказать, что и я тоже могу обучать по-своему, – всякой такой человек, учащий в деревне, неминуемо нападает на способ писания букв мелом на досках, или, что еще проще, на стенах, которые к счастию всегда достаточно грязны для того, чтобы мел был на них виден. Методов обучения грамоте нет и быть не может, а есть серьезность и искренность при обучении. Священник действительно учил и хотел учить: предлагающий же ланкастерские таблицы хотел, вероятно, только показать, что он знает много разных метод.

Рассказ священника о его приемах, о том, как принимались мальчики за дело и как полюбили писать, есть для нас только повторения того, что без исключения происходит во всех наших свободных школах, и потому рассказ этот в глазах наших имеет особенное значение.

Ред.

№ 10, октябрь.

Стр. 9. Примечание в статье «Бабуринская школа за последние месяцы».

Результаты, достигнутые этим способом преподавания в Бабуринской школе, должны казаться неимоверными для учителей, ежедневно по нескольку часов заставляющих учеников писать с прописей и не достигающих в два года правильного письма. Ученики Бабуринской школы, год тому назад не знавшие ни одной буквы, пишут теперь так четко и бегло, что в состоянии переписывать, и настоящая статья частью переписана учениками школы.

Ред.

«Ясная Поляна».

№ 1, январь.

Стр. 1—6. Текст первой книжки начинается рассказом «Матвей» (стр. 5—67), за которым следуют: «Федор и Василий» и «Загадки. Отгадки». После них с новой пагинацией (стр. 1—6) идет следующее примечание, без заглавия и подписи;

По независящим от редакции обстоятельствам первая книжка «Ясной поляны» не могла выйдти в том составе, в котором предполагалось.

Какие «обстоятельства» задержали выход книжки в печати, мы не знаем, – возможно, что они были связаны с какими-нибудь цензурными затруднениями.

За этим примечанием непосредственно идет заметка о «Матвее» и о народных книжках вообще.

Заметка не подписана, но, как по содержанию, так и по стилю, она, несомненно, принадлежит Толстому; кроме того, во втором издании первой книжки, вышедшем в Петербурге в 1873 г., имеется подпись: «с. Ясная Поляна. 20 Декабря 1861 года. Граф Л. Н. Толстой». Вероятно, А. А. Эрленвейн, с разрешения Толстого переиздавший всю серию книжек «Ясной поляны», имел в своих руках автограф этой заметки, с которого он и внес в свое издание точную дату писания и подпись Толстого.

[Предисловие к истории .]

История Матвея произошла из устной переделки учениками французской повести Maurice ou le travail.¹ Повесть о Федоре и Василии произошла точно так же. Загадки записаны со слов учеников.

Как мы объявили в своей программе, в выборе повестей мы руководимся, насколько можем, только опытами и не позволяем себе верить нашему личному воззрению. Мы печатаем обе повести только потому, что из большого числа книг, читанных нынешней осенью, ни одна не имела у наших школьников такого успеха, как эти. Успех этот повторился и в других школах. Была ли это случайность, произошло ли это от слишком легкого сравнения с дурным выбором очень плохих книг или от искусства расказчика – решит только опыт. Мы просим всех учителей первоначальных народных школ сообщить нам впечатление, произведенное этими повестями на читающих ребят. Вся мысль нашего издания есть только опыт, опыт и опыт, – поэтому неуспех этой первой попытки будет для нас столько же интересен, как и успех ее. Неуспех, ежели мы сумеем объяснить его себе, будет для нас залогом будущих успехов.

Задача наших книжек двоякая: по форме и по содержанию. По содержанию мы намерены предлагать народу только то чтение, которое ему нравится; по форме задача наших книжек состоит в том, чтобы предлагать это содержание постоянно на таком языке, который бы весь без исключения был понятен чтецу из народа.

Мы убеждены, что все потребности народа законны, что добро присуще человеческой природе, и что народ точно так же нельзя поучать, как и нельзя испортить книжками. Мы знаем только, что нравственные убеждения слагаются из всех элементов жизни, и что умственная работа есть один из самых плодородных элементов образования нравственных убеждений, и потому только считаем полезным чтение, как лучшее средство для умственной работы. Какое это должно быть чтение и как оно должно действовать на народ, мы не только не знаем, – не признаем за собой права знать и такое мнимое знание считаем величайшей дерзостью, пораждающей только ошибки и напрасные траты сил, могущих быть лучше употребленными.