Речной король - [25]

— Ладно, если вы так настаиваете, — сказала Элен Дэвис — Присылайте вашу девчонку.

Гарри Маккенна решил, что хочет Карлин, как только заметил ее у двери библиотеки одним дождливым днем. В ветвях плакучего бука сидели два чибиса, птицы, которые образуют пару на всю жизнь и необычайно мелодично поют. Большинство птиц попрятались от дождя, но только не эти чибисы, и девочка с зелеными глазами показывала их Гасу Пирсу, который каким-то образом ухитрился оказаться рядом с ней в тот момент, когда ее впервые увидел Гарри.

Карлин смеялась, не обращая внимания на дождь, волосы у нее были мокрые и отливали серебром. Гарри тогда же решил, что должен ее заполучить, он ни на миг не сомневался, что, как и все остальные, кого он хотел, она быстро сдастся. Он начал посещать соревнования по плаванию, сидя на зрительской трибуне, аплодировал ее успехам с таким жаром, что уже скоро вся команда шепталась о совершенно не тайном поклоннике Карлин. В столовой он наблюдал за ней из-за соседнего столика, проявляя интерес столь явный и жгучий, что все девчонки вокруг млели от жара.

— Будь осторожна, — сказал Карлин Гас Пирс, заметив Гарри Маккенну. — Он настоящее чудовище.

И естественно, как только она услышала это замечание, Карлин поступила так, как было свойственно любой благоразумной девочке: огляделась вокруг. Она ожидала обнаружить какое-нибудь злобное существо, а вместо этого увидела самого симпатичного парня, какого встречала когда-либо. Да, она знала, что кто-то болеет за нее на соревнованиях по плаванию, она знала, что кто-то интересуется ею, и, разумеется, слышала, как Эми и Пай сплетничают о «ее» Гарри, какой он великолепный, какой недостижимый. Но Карлин уже была сыта поклонниками по горло и не обращала на этого ни малейшего внимания, до сего момента. Она мимолетно улыбнулась Гарри Маккенне, и ему хватило одного этого взгляда, чтобы увериться — при должном терпении и настойчивости он получит то, чего хочет.

Гарри всегда был настоящим специалистом по соблазнению, у него был к этому дар, будто бы он так и родился, с комплиментами, сыплющимися изо рта. В его постели уже перебывали все самые хорошенькие девушки и со старших, и с младших курсов. Были девушки, которым он испортил жизнь, были девушки, которые продолжали бегать за ним еще долго после того, как он ясно выказывал свое равнодушие, а были и такие, которые продолжали терпеливо ждать и надеяться, что он вернется и будет хранить им верность. Такие девушки были ему скучны, он хотел преодолевать трудности, и ему было забавно дожидаться Карлин у спортивного зала. Когда она появлялась в обществе подруг по команде, он неизменно был на месте, намерения его были столь очевидны, что остальные девчонки начинали подталкивать друг друга локтями и отпускать завистливые комментарии. Уже скоро Карлин начала возвращаться в «Святую Анну» вместе с ним. Они взялись за руки раньше, чем поглядели друг другу в глаза, поцеловались раньше, чем заговорили друг с другом. Карлин не должна была ощущать радость оттого, что другие девочки из «Святой Анны» завидовали ей, однако же именно это она и ощущала. Она вспыхивала от удовольствия каждый раз, когда чувствовала на себе чей-нибудь обиженный взгляд. Она даже стала еще красивее. В темноте она светилась, как будто злость и зависть других девочек воспламеняли ее.

Разумеется, она ничего не рассказала Гарри о своей истинной жизни, он понятия не имел, что у нее нет денег на чашку кофе в «Селене», едва хватает на учебники, а гардероб печально мал. У нее не было приличных колготок, не было зимней одежды и ботинок. Она была вынуждена принять предложение мисс Чейз и начала работать у мисс Элен Дэвис, двадцать часов в неделю занималась покупками, уборкой и бегала по поручениям. Что касается мисс Дэвис, она обнаружила, что присутствие рядом Карлин вовсе не так ужасно, как она себе представляла. Эта девочка была тихой и проворной. В отличие от большинства избалованных учеников Хаддан-скул, она знала, как управляться с тряпкой и веником. Карлин начала готовить для мисс Дэвис ужины, ничего особенного, что-нибудь вроде жареной куриной грудки с лимоном и петрушкой, с гарниром из печеной картошки. В шкафах нашлось полным-полно старых кулинарных книг, которые никто никогда не раскрывал, и Карлин стала экспериментировать с десертами, готовила в один день виноградно-ореховый пудинг, в другой — клюквенный морс с черносливом, а по пятницам — творожный торт из печенья с добавлением какао.

Эти ужины были самой изысканной едой, какая появлялась на столе мисс Дэвис за многие годы. Последние пятнадцать лет она питалась по вечерам консервированным супом и крекерами, чтобы не сидеть в шумной столовой.

— Надеюсь, ты не думаешь, что за все это я начну ставить тебе высокие оценки, — говорила мисс Дэвис каждый раз, садясь ужинать.

Карлин уже не удосуживалась напоминать своей работодательнице, что она не входит в группу первокурсников, у которых преподает мисс Дэвис, а имела несчастье записаться к мистеру Герману на семинар по древним цивилизациям, который находит совершенно скучным. Она вообще не огрызалась на замечания мисс Дэвис. Вместо того Карлин стояла у раковины, намывая тарелки, спина прямая, волосы кажутся пепельными в неярком свете. Она редко разговаривала. Она лишь только помешивала суп, стоящий на дальней конфорке и почти готовый для завтрашнего обеда, и мечтала о паре ботинок, которые заметила в витрине «Обуви Хинграма»: черная кожа и серебристые пряжки. Она размышляла о том, что солгала Гарри Маккенне, и не только о своей семье, но и о своей опытности в любовных делах. На самом деле она до сих пор даже ни разу не целовалась. Она бежала от любви, точно так же, как ее мать мчалась ей навстречу, бросаясь в любовь без малейших сомнений. И теперь сложные отношения с Гарри изматывали Карлин. Она вступила на путь, которого никогда не знала и не понимала, и, поскольку она привыкла держать себя в руках, казалось, будто целый мир вращается вокруг нее.