Речная нимфа - [7]

— Занятно, — заметил Пирс с усмешкой, поймал удивленный взгляд негра и пояснил: — Не то чтобы я желал смерти твоему бывшему хозяину, просто кое-что проясняется. Например, почему все ставят на жеребца Стоуна. Если человек проштрафился, тень вины падает и на его лошадь… Людям кажется, что и Пегас получит по заслугам, раз уж ему выпала судьба принадлежать такому плохому человеку. В другое время одного тебя оценили бы вдвое дороже, чем вчера на аукционе вас обоих.

— Да, сэр, это верно! Просто срам, что за меня и эту чудесную лошадку назначили такую низкую цену. Не знаю, как я теперь людям в глаза буду смотреть!

С этими словами малыш жокей вернулся к своему завтраку, а Пирс уставился на него с искренним изумлением. Ему и в голову не приходило, что для раба имеет значение цена, которую за него дают.

Жеребец шумно фыркнул в своем импровизированном стойле. Пирс оглянулся и как бы заново оценил стать благородного животного. Как и на аукционе, ему пришло в голову, что он видит перед собой венец творения. Никогда прежде он не встречал такого красивого жеребца, и ему казались нелепыми высказывания типа: «Серый не стоит того, что за него уплачено». Нечто подобное Пирсу пришлось выслушать накануне вечером. Однако он взял на себя труд расспросить Динка о Пегасе, отведя его в сторонку как раз перед тем, как жеребца вывели на помост. Пирс не поверил, когда узнал, что животное способно одолеть милю за минуту сорок четыре секунды. Если на предстоящих скачках ему понадобится для этого даже две минуты, он победит без труда!

— Откуда ты знаешь, за какое время эта лошадь пробегает милю? — поколебавшись, спросил он. — Ты сам это видел или только слышал с чужих слов?

— Да, сэр, видел, сэр! — заверил Динк, поспешно проглотив еду. — Кому знать, как не мне, я же один на нем и езжу! Мой хозяин… я хочу сказать, прежний хозяин, до массы Маклина, очень не хотел его продавать, но так уж случилось, что в тот год табак не уродился, да и женился он… словом, остался совсем без денег. Пришлось ему продать Пегаса, не дожидаясь сезона скачек.

— Значит, ты уверен, что эта лошадь обставит Принца?

— Уверен, сэр, еще бы мне не быть уверенным! Кого ни спроси, все кричат: «Порода, порода!» Оно, конечно, порода — дело важное, а только я скажу, что этого жеребца на небесах задумали для того, чтобы он первым приходил на любых скачках! — с неожиданной горячностью воскликнул Динк. — Я это сразу понял, когда увидел его еще жеребенком. Все, что умел, я в него вложил. Если вам скажут, что масса Маклин купил его, чтобы он ходил под седлом, — ни за что не верьте. Он нарочно пару раз на нем выезжал, чтобы ввести людей в заблуждение. Чтобы ставки были выше, понимаете?

— Мистер Маклин был человек ловкий, как я посмотрю, — заметил Пирс.

— Ловкий, да не слишком, не то бы и сейчас еще топтал землю. — Динк хихикнул, но тут же опомнился и быстро прикрыл рот рукой.

Пирс снова обратил внимание на свой недоеденный завтрак, который, увы, совсем остыл. Все же он без аппетита доел яичницу, понимая, что стоит ему перестать есть, как жокей сразу же последует его примеру. Не все еще было ясно, поэтому немного погодя Пирс вернулся к разговору:

— А что тебе известно о сопернике Пегаса? Ты, случайно, не знаком с его жокеем?

Негр отставил пустую тарелку и кружку и проворно поднялся. Его манера держаться несколько изменилась:

— Нет, сэр, да это и не важно. Фермер, которому принадлежит другая лошадь, ездит на ней верхом. Если не врут, он здоровенного роста и наверняка тяжелый. Это значит, Принц нарастил совсем не те мышцы, которые нужны для бега. Он привык носить тяжесть, сэр.

— Значит, ты уверен, что у Пегаса есть все шансы на победу? — еще раз спросил Пирс, желая слышать это снова и снова. — И ничто не может ему помешать?

— Разве что нора крота, а уж я позабочусь, чтобы ловушек на пути не попадалось.

Пирс страстно желал верить в свою удачу. Это все равно что при раздаче получить на руки беспроигрышный набор карт! Он готов был задавать тот же вопрос снова и снова, но понимал, что это нелепо, И удержался. Однако он ничего не мог поделать с улыбкой, озарившей его лицо.

Осененный какой-то мыслью, он достал из нагрудного кармана толстую пачку банкнот стодолларового достоинства, отсчитал пять и протянул Динку. Неф был так поражен, что даже не подумал протянуть за ними руку, только смотрел с приоткрытым ртом.

— Бери же! — поощрил Пирс. — Это твои деньги, делай с ними что хочешь. Можешь поставить на свою лошадь. Если Пегас победит, считай, что у тебя начнется новая жизнь — жизнь свободного человека.

— Чт-то? — запинаясь спросил негр. — Чт-то вы сказали, сэр?

— Я хочу поставить все, что имею, на лошадь, которую купил, — сказал Пирс, убирая остальные деньги в нагрудный карман. — Если хочешь, могу поставить и за тебя.

— Нет, не то… вы сказали, что я буду свободен. Ведь я не ослышался, сэр? — робко осведомился жокей.

Пирс внезапно понял, что сейчас наиглупейшим образом прослезится, и поспешил дружески похлопать Динка по плечу:

— Именно это я и сказал, приятель.

— Тогда… — Неф благоговейно дотронулся до руки с банкнотами, слегка ее отстранив. — Поставьте за меня, сэр, и спасибо вам. Я буду богат… — Он покачал головой, отказываясь верить, и добавил чуть слышно: — Богат и свободен…