Речь о достоинстве и превосходстве женского пола - [9]
Какой–нибудь Зоил спохватится возразить и напомнить о гибельных браках Самсона, Ясона, Деифоба, Агамемнона и других. А взгляни сей Зоил на эти браки, как говорится, рысьими глазами, то уловил бы, как несправедливо обвинять жен, которые хорошим мужьям никогда не причинили бы ничего плохого. Ведь дурные жены случаются лишь у дурных мужей, а если дурным мужьям попадаются хорошие жены, они часто становятся скверными из–за пороков мужей. Представляете, если бы женщинам дозволялось устанавливать законы и писать исторические сочинения, сколько было бы написано трагедий о невообразимой подлости мужчин, среди которых множество убийц, мошенников, грабителей, фальшивомонетчиков, поджигателей, предателей, а во времена Иисуса Навина и царя Давида разбойники были столь многочисленны, что назначали правителей для своих разбойных полчищ? Да и до сих пор таких людей осталось немало. Поэтому все тюрьмы забиты мужчинами, и повсюду виселицы прогибаются под тяжестью повешенных мужчин.
А женщинам, напротив, все свободные искусства и все добродетели и благодеяния обязаны своим процветанием; недаром сами названия искусств и добродетелей все женского рода. Замечательно, что даже части круга земного названы именами женщин: именем нимфы Азии, именем Европы, дочери Агенора, именем Ливии, дочери Эпафа, которую также звали Африкой.
И наконец, если разобрать каждую добродетель отдельно, женщина везде займет первое место. Ведь Дева Мария, первой посвятившая свою девственность Богу и за то удостоенная стать Матерью Божией, — женщина. По свидетельствам Лактанция, Евсевия и Августина о сивиллах, женщины–пророчицы, вдохновенные божественным духом, были гораздо сильнее мужчин. Мариам, сестра Моисея тоже была пророчицей, а когда Иеремия оказался в плену, жену его дяди по имени Олдама предпочли мужчинам, дабы пророчествовать гибель народу Израильскому.
В Священном Писании постоянство женщин в вере и в прочих добродетелях восхваляется много больше мужского: например, Юдифь, Руфь, Эсфирь настолько вознесены славой, что именами их названы даже священные книги. Хотя Писание и называет Авраама праведным за твердость веры, ибо поверил Господу, но и он послушен жене своей Саре, и Господь заповедал ему: «Во всем, что ни скажет тебе Сара, слушайся голоса ее». И Ревекка, в твердой вере вопросив Господа и удостоившись Его ответа, слышит оракул: «Два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей». И вдова из Сарепты поверила Илии, хоть он просил у нее того, что она с трудом могла дать. Захария онемел, уличенный ангелом в нетвердости веры, а жена его Елисавета пророчествовала чревом и голосом и восхваляется за то, что крепко верила, она же после славит блаженнейшую Деву Марию: «Блаженна Уверовавшая в сказанное Ей от Господа». Пророчица Анна после откровения Симеонова исповедовала Господа и говорила о Нем всем желающим слушать и ожидавшим искупления Израилева. И у Филиппа были пророчествующие четыре дочери девицы.
А что сказать о той самаритянке, с которой Христос говорил у колодезя и, насытившись ее верою, отверг пищу учеников? Упомянуть надобно и о вере хананеянки и той женщины, что страдала кровотечением. И разве не подобны вера и убежденность Марты убежденности Петра? Сколь тверда вера Марии Магдалины, мы знаем из Евангелий. Когда священники и иудеи распинали Христа, она рыдала у креста, приносила ароматы, вопрошала Садовника, узнала Господа, апостолам же возвещала Воскресение; апостолы сомневались, но она верила. Святейшая женщина Прискилла наставила епископа Коринфского Аполлоса, мужа апостольского и в законе ученейшего — и ничуть не стыдился апостол учиться у женщины тому, чему он потом станет учить в церкви.
Да и женщин, твердо пронесших свою веру чрез терпение в мученичестве и чрез презрение к смерти, было не меньше мужчин. Нельзя не упомянуть достойную удивления и памяти добрых людей мать семерых сыновей: — она самозабвенно и мужественно увещевала детей, погибавших под ужасными пытками, претерпеть смерть, и сама, положившись на Господа, умерла, восхваляя верность законам отцов.
И разве Теоделинда, дочь баварского короля, не обратила в Христову веру лангобардов, а Гизела, сестра императора Генриха Первого, — венгров, а Клотильда, дочь бургундского короля, — франков; некая же апостольская жена низкого рода обратила иберов? Эти одинокие слабые женщины обратили в веру бесчисленные народы. Итак, самый набожный пол до сего дня блещет неколебимой католической верой и постоянными подвигами благочестия.
А дабы никто не усомнился, что женщинам подвластно все совершаемое мужчинами, на примерах убедимся: никогда мужчины не преуспели в добродетельных деяниях столь несоизмеримо высоко, сколь совершенно и высоко проявили себя женщины, причем многажды и с равною славой. Некогда у язычников славилась жрица Кибелы Мелисса — по ее имени и прочие жрицы Кибелы позже звались мелиссами; славились Гипеккавстрия, жрица Минервы, Мера, жрица Венеры, Ифигения, жрица Дианы; почитались и жрицы Вакха (фиады, менады, вакханки, элелеиды, мималлониды, эдониды, эвгиады, бассариды, триатериды). И у иудеев Мария, сестра Моисея, входила в святилище вместе с Аароном, и ее чтили не менее, чем священника. В нашей вере женщинам не даровано отправлять службу священника, однако до нас дошли рассказы насчет некой женщины, скрывшей свой пол и достигшей верховного понтификата. Впрочем, и у нас прославлены многие святейшие аббатисы и монахини, а в древности их не гнушались называть священницами.
Существует три вида миров, а именно, элементарный, небесный и интеллектуальный. Каждый низший мир управляется своим высшим и получает его влияние. Архетип и Верховный Творец сообщает свойства своего всемогущества, открываясь нам в ангелах, небесах, звездах, элементах, в животных, растениях, металлах, камнях, сотворив все эти вещи, чтобы мы ими пользовались. Вот почему маги не без основания верят в то, что мы можем естественно проникать (познавать) по тем же ступеням и по каждому из этих миров до мира самого Архетипа — Производителя всех вещей, который есть первопричина, от которого зависят и происходят вещи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В наших книгах об «Оккультной Философии» мы подробно и точно изложили происхождение Магии, ее разумные основания, способы выбирать и собирать то, что было испытано, для получения удивительных результатов. Но более теоретически, чем практически, некоторые пункты там разъяснены не вполне, другие выражены в иносказательной или загадочной форме. Наконец, познания, которых мы достигли глубоким изучением и прилежными исследованиями, были изложены нами лицам, непосвященным в эти знания. Вот почему в настоящем сочинении, которое составляет дополнение и ключ «Оккультной Философии» и ко всем магическим операциям, — мы даем очень интересные опыты и документы неопровержимой истины, неоспоримые магические законы и священное могущество.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.