Речь на открытии муниципального цирка в Амьене - [2]

.

Дамы и господа, теперь вы знакомы с творением мастера и, конечно, не пожалеете для него аплодисментов. Задача стояла сложная: необходимо было создать условия и для развлечения, и для просвещения, — но ее оказалось возможным решить, построив просторное помещение, одинаково подходящее как для концертов и состязаний, так и для конференций, всегда имеющих успех у избранной публики. Разве не оправдывается в зданиях подобного типа старая латинская поговорка: «Ad ludum, ad lucem»?[10]

Теперь пришло время, уважаемые дамы, предложить вам путешествие вокруг, внутри и, я бы даже сказал, над нашим новым цирком. Я приглашаю в него только наших любезных зрительниц, хорошо зная, что мужчины будут настолько обходительны, что не смогут не последовать за нами. Не бойтесь усталости и головокружения, милые дамы! Речь идет о прогулке прямо-таки идеальной. Мы совершим ее мысленно, вам только нужно будет представить, что к вашему корсажу приделаны крылья, и быть готовыми их раскрыть.

Прежде всего остановимся возле портика этого монументального сооружения, в архитектуре которого так удачно соединились стиль Древнего Рима и итальянского Ренессанса. Восемь колонн с каннелюрами[11] и сложными, очень тонко выполненными капителями[12] поддерживают немного скругленный резной антаблемент[13], украшенный по фризу[14] золотой надписью: «Муниципальный цирк». Карниз с двойными волютами[15] и зубцами протянулся в основании искусно отделанного фронтона[16]. В центре его помещена античная маска, изображающая искаженное криком лицо и украшенная причудливо изогнутыми лентами. Возможно, из ее широко раскрытого рта вырывается древний клич: «Эвоэ! Эвоэ!»[17], если только она попросту не зазывает нас, пользуясь языком рынка: «Берите билеты и входите!» Но как бы то ни было, ей не удастся нарушить гордое спокойствие двух расположившихся по углам фронтона крылатых пантер, каждая из которых опирается лапой на шар, а в качестве атрибутов при них находятся тирс[18]и виноградная гроздь. Их лучше было бы назвать химерами…[19] Пусть так и будет! Но химера, сказал как-то Виктор Гюго, будучи чудовищем, одновременно является и воплощением мечты, и эти символические животные вполне уместны у входа в здание, предназначенное не только для показа выездки школы Франкони[20].

А теперь начнем прогулку вокруг здания. Два бара и два кафе, облицованные красным фландрским мрамором и украшенные картушами[21] с гербами Амьена, в чьих каркасах гармонично повенчались железо и бронза, демонстрируют свои элегантные стеклянные витрины, зрительно расширяющие фасад и придающие ему монументальность. Дело в том, что крышами для них служат широкие террасы, ограждения которых, состоящие из балясин, почти доходят до балконов и пристроек по бокам, создавая впечатление архитектурной целостности. Мощные опоры, расположенные в углах шестнадцатигранного здания, придают ему еще большую прочность. Все это вместе представляет собой образец строительного искусства, как его понимают современные архитекторы. Железо, камень, медь, бронза, мрамор, цемент, гипс, кирпич, дерево соединились здесь в поистине демократическом братстве.

И хотя большинства этих материалов нет на нашей пикардийской земле, хотя камень прибыл из карьеров Савоньер в департаменте Мёз, хотя железо добыто в шахтах Омона в департаменте Нор, хотя гипс привезен из Парижа, а цемент — из Васси и Булони, но, по крайней мере, рабочие, занятые на строительстве, почти все были жителями нашего города. А поскольку сегодня вечером они, любезно приглашенные г-ном мэром, присутствуют на этой церемонии, давайте поздравим их и поблагодарим за проявленные умение и старание! Благодаря осторожности архитекторов, подрядчиков и мастеров в ходе строительства не случилось ни одного серьезного несчастного случая, и на переклички все являлись в полном составе. Штукатурными работами руководил г-н Телье, цементными — г-н Бушар, работами со свинцом и оцинковкой — г-н Шатлен, плотницкими работами — г-н Дробек, работой каменщиков — гг. Лолё и Мерсье, роспись производилась под руководством г-на Руйяра, обивка — г-на Биршлера, столярные работы — г-на Аемеля, отоплением занимался г-н Ваймель, слесарными работами руководили гг. Шуп и Трио, кровельными — г-н Пейен. Все они были верными сотрудниками Эмиля Рикье, а неутомимый персонал его бюро оказывал им всю необходимую помощь. Наконец, главному архитектору помогали инженер-механик г-н Блондель, котлостроители гг. Велье и Лесюор, электрик г-н Кане, орнаментщик г-н Беж.

Что же до украшений фронтона, то они созданы другом г-на Рикье, очень талантливым скульптором г-ном Жерменом, автором изваяний в замке Шантийи[22] и парижском Дворце правосудия.

И вот мы за пристройками цирка. В подземелье бывшего бастиона, когда-то облюбованном городскими ребятишками, обустроили подвал, где выпарные аппараты, развивающие мощность в восемьдесят лошадиных сил, приводят в движение две динамо-машины, питающие электрические лампочки на куполе и фасаде. А немного позади на четырехфутовом портике, словно малое дитя Эйфелевой башни, поднимается дымовая труба смелой и даже величественной формы