Рецепт счастья - [113]

Оливия и Дженни переглянулись.

— Папа, ты здесь ни при чем.

— Она… моя мать увидела в этом возможность… — попыталась объяснить Дженни. — Я не защищаю ее, но при тех обстоятельствах… Я думаю, что могу понять. Моя мать заключила сделку с мистером и миссис Лайтси. Думаю, она понятия не имела, что все может так усложниться и что это причинит вред кому-то, кроме нее.

— Бабушка и дедушка Лайтси поступили отвратительно, — сказала Оливия. — Воспользовались тем, что молодая беременная девушка была напугана…

Филипп жестом попросил Оливию остановиться.

— Когда у тебя есть ребенок, то ты сделаешь что угодно, лишь бы он получил все, что захочет. Уверен, они действительно верили, что мы с Памелой сможем обрести счастье и что Маришка будет полностью обеспечена, если они дадут ей это богатство.

В конечном счете Лайтси на собственном примере познали древнейшую истину этого мира: некоторые вещи невозможно купить за деньги. Они сумели убрать с пути Маришку, их дочь вышла замуж за Филиппа, как они и планировали. Но этот брак был трудным и не принес счастья. В итоге никто не получил того, что действительно хотел.

— А бриллианты? — спросила Оливия. — Мне просто любопытно.

Дженни уставилась в кафельный пол.

— Ну, я сомневаюсь, что мы найдем хоть один. — Она рассказала, как выбросила их с пристани, когда на нее напал Мэттью Алджер, а Рурк сумел его обезоружить. — Мне жаль.

— Не нужно, — возразила Оливия. — Это к лучшему. Думаю, формально они принадлежат «Лайтси Голд энд Джем», но возвращать их было бы неправильно. К тому же бриллианты — это не самое главное. Главное, что с тобой все хорошо.

Дженни хотела попить еще чаю, но обнаружила, что он уже закончился.

— Я принесу еще. — Филипп взял ее стаканчик и направился к лифту.

— Он рад делать хоть что-то, — пояснила Оливия. — Не любит ждать.

— А кто любит? — Дженни почувствовала головокружение. В поврежденной руке пульсировала боль, но Дженни не обращала на это внимания.

В дверь приемного отделения ворвалась Нина. Увидев Дженни, она подбежала к ней и крепко обняла.

— Не могу поверить, что это произошло, — выдохнула она. — Ты в порядке?

— Да. И с Рурком тоже все будет хорошо. — Дженни хотелось в это верить. — Пока его никому нельзя навещать.

— Это ужасно, — сказала Нина. — И я чувствую себя в ответе за это. Мэттью обкрадывал город, а я этого не заметила. Вот почему он так отчаянно искал деньги. Ему было необходимо возместить все украденное до того, как ревизия выяснит, что он к этому причастен.

— Твоей вины в этом нет, — успокоила Дженни.

— Я знаю, но все равно чувствую себя ужасно. И из-за Зака тоже.

— Вы мисс Маески? — обратилась к Оливии подошедшая медсестра.

Оливия помотала головой:

— Это моя сестра. Дженни.

Дженни пыталась что-либо прочесть по лицу медсестры, но не смогла. Нет, подумала она, пожалуйста, нет.

— Это я Дженни Маески, — сказала она. — Что случилось?

— Он просит привести вас, — ответила медсестра. — Точнее, не просит, а скорее требует.

Дженни пошатнулась, но отец ее удержал. Он и Оливия довели Дженни до палаты интенсивной терапии. Через стеклянные двери она прошла одна. Медсестра подвела ее к умывальнику и помогла надеть тонкую стерильную одежду.

Человека на больничной койке Дженни не узнала. Он был окружен заграждениями и медицинским оборудованием, над койкой висели капельницы, а из его груди торчали сплетения трубок с приклеенными этикетками. Лицо Рурка казалось вылепленным из бесцветного воска. Потом он моргнул, и Дженни почувствовала на себе его взгляд. Глаза Рурка по-прежнему оставались невозможно голубыми, губы шевелились.

— Вам нужно подойти ближе, — сказала медсестра. — Мы только недавно вынули трубку из горла, и пациент может лишь шептать.

Дженни поспешно приблизилась к краю койки. «Улыбнись ему, — сказала она себе. — Не дай ему увидеть, как переживаешь».

— Привет, — сказала Дженни, внимательно глядя в лицо Рурка.

Шрам в виде полумесяца на щеке резко выделялся на фоне бледной кожи. Дженни потянулась к руке Рурка через ограждение, но на его пальцах были прицеплены какие-то штуки и вездесущие трубки. В конце концов она положила руку на плечо Рурка, с удовлетворением почувствовав исходящее от него тепло.

— Я рада, что с тобой все в порядке. Там за дверями тебя ждет куча народу. И они тоже рады.

— Руфус? — спросил Рурк.

— Один из полицейских отвез его к ветеринару. С ним все будет хорошо. — Дженни надеялась, что не лжет. Пуля царапнула пса по боку, и ветеринар сказал, что он поправится.

— А ты?

Дженни глубоко вздохнула. Ради Рурка она была готова рискнуть чем угодно, и даже больше чем всем. И самым большим риском для нее было полностью открыться, не заботясь о последствиях. Ладно, сказала себе Дженни. Просто сделай это.

— Я люблю тебя. И я никогда тебя не оставлю. Тебе придется ко мне привыкнуть.

Рурк прикрыл глаза, но было не похоже, что он размышляет над сказанным. Одна из машин издала резкий всасывающий звук, прокатившийся по комнате громким эхом.

— Вот что. — Рурк замолчал, покашлял и продолжил уже шепотом: — Я хотел просить твоей руки. Может быть, осенью или следующей зимой. Но передумал.

Дженни обхватила себя руками. Она больше не могла удерживать стену, которую воздвигла между собой и своими чувствами к Рурку. Больше это не действовало. Дженни испытывала к Рурку сильные чувства, и от них невозможно было спрятаться.