Ребята с улицы Никольской - [11]
Однажды пионеры попытались спеть новую песню «Через речку перешли», так Левкина орава начала мяукать и лаять, и хорошая затея была сорвана.
Как-то Левка, подкараулив на лестничной площадке Бориса, схватил Парня Семена Палыча за галстук и ехидно спросил:
— Как нужно ответить?
— Не тронь рабочую кровь! — гордо проговорил Борис, пытаясь освободить галстук из цепких Левкиных рук.
— Не тронь рабочую кровь? Врешь! Какая же у тебя рабочая кровь? Ты докторское чадо, — смеялся Левка, не замечая, что с верхнего этажа спускаются несколько пионеров из седьмой группы.
Он не успел опомниться, как его подняли за шиворот и чуть не спустили с лестницы. От дальнейшей расправы Левку спасло только то, что, по пионерским законам и обычаям, запрещалось прибегать к физической силе. После этого Левка дня три сидел в классе тише воды и ниже травы. Даже, видимо, не рискнул пожаловаться матери. Во всяком случае, Ганна Авдеевна в школу не прибегала и скандала не устраивала.
Вот почему, хорошо зная Левку, я и не советовал Герте идти мимо дома Гринева. Но Герта решила все по-другому.
— Я пойду, Гошка, там, где ближе, — заявила она. — Прямее ближе! Понял? И твой ненаглядный Левка мне ни на мизинчик не страшен.
— Не хорохорься, Герта, — настойчиво убеждал ее я. — Попадешься Левке, вспомнишь…
— Интересно, — оборвала меня Герта, — что бы на твоем месте посоветовал Глеб?
— Глеб занимается с Галиной Львовной, поэтому слушай меня. Добра тебе желаю.
— Не хочу твоего добра. Ты… ты трусливый заяц!
— Я?!
— Ты!
— Ах так?
— Да, так!
Нахмурив брови, я уставился на Герту, стараясь скопировать стальной взгляд знаменитого немецкого киноактера Конрада Фейда. Но Герта, улыбаясь, выдержала мой взгляд.
Я с огорчением вздохнул: Конрад Фейд из Гошки Сизых не получился.
Что же мне оставалось делать? Признать себя трусливым зайцем или… И я ухарски произнес:
— Топаем вместе, Герта! Провожу до самого дома ксендза.
— Проводишь? А Левка? — удивилась Герта. — Он и тебя за вихры оттаскает.
— На Левку плевать! Согласна? Вдвоем надубасим, коли полезет.
Кивнув, Герта поправила косы, и мы пошли.
V
Я уже упоминал, что до того, как стать пионерами, мы с Глебом частенько бегали в костел, чтобы послушать, как играет на органе Евгений Анатольевич. Костел находился в самом начале нашей улицы (сейчас напротив него как раз строили новую гостиницу). Даже Николай Михайлович, если проходил мимо, и то порой останавливался, когда из костела неслись звуки органа.
Из любопытства бывал я и в православном храме. Однажды случайно очутился около Лузиновской церкви. Из ее раскрытых дверей доносилось пение.
Сняв шапку, я осторожно поднялся по каменным ступенькам. В полутемном зале мигали огоньки свечей и разобрать что-нибудь сначала было невозможно. Но постепенно глаза привыкли к темноте, и я увидел… Оловянникова, стоящего на коленях перед какой-то мрачной иконой…
…Мимо Левкиного дома мы, к счастью, проскочили благополучно. Левка, хотя и глядел на нас в окно, на улицу не выскочил, лишь погрозил нам кулаком. Я ответил ему тем же, а Герта показала язык.
— А ты боялась, — снисходительно сказал я ей, когда мы дошли до угла и опасность миновала.
— Боялась? — удивленно подняла брови Герта, и в ее чуть раскосых глазах блеснули иронические искорки. — Фантастик ты, Гошка! Прямо как Жюль Верн. Жаль, что Глеба с нами нет. Глеб бы разобрался.
— «Глеб, Глеб»! — обиделся я. — Часто ты про него вспоминать стала…
Герта покраснела и замолчала.
Домик, где жил ксендз, находился рядом с малюсенькой речушкой Акулькой. Акулька брала свое начало в топком болоте за восточной окраиной, около железнодорожной линии, потом текла чуть ли не через весь город и впадала в реку Исеть, неподалеку от Сплавного моста. Пятилетним мальчишкой я пускал в Акульке бумажные кораблики, а моя мать ходила сюда полоскать белье. Вместе с ней теперь ходила и Герта: в доме Плавинских женские работы давно уже лежали на нашей подружке. Правда, о «женских работах» можно было говорить довольно условно. Оловянников, например, гнал с бельем на Акульку не свою жену, а Вальку Васильчикова.
Валька первое время стеснялся, но над ним никто не думал потешаться. Женщины-прачки, наоборот, встречали парня приветливо: понимали сердцем, что перебиваться на чужих хлебах, хотя и у дяди, не шибко сладко.
Левка однажды издевательски гаркнул ему издали:
— Поступай, Валентин, к нам в прислуги! Навык у тебя имеется!
Когда Валька повернулся, чтобы ответить обидчику, то увидел только Левкину спину.
Сейчас берега Акульки были пустынны, если не считать лохматого пса, который торчал на берегу и глупо смотрел в прозрачную воду. Мы поднялись к кирпичному домику ксендза, остановились, и Герта нерешительно дернула за ручку звонка.
Послышались шаги. Я, считая свою миссию оконченной, собирался проститься с Гертой, но в это время дверь распахнулась и перед нами предстала дородная дама с гладко зачесанными седыми волосами. Это была пани Эвелина — экономка. Как-то Герта поясняла мне, что католическим священникам по особому закону, который именуется целибат, строго-настрого запрещено жениться; они могут только нанимать для присмотра за хозяйством пожилых женщин. Вот пани Эвелина и вела хозяйство ксендза.
Герои в иных книгах сокрушаются: опоздали родиться, не поспели к великим делам. В книге рассказов «Фиорд Одьба» людям некогда сокрушаться. Они гонят плоты по быстрым сибирским рекам. Они ведут машины и караваны оленей. Они везут хлеб, лен, металл и верность своим друзьям — строителям новой жизни. Иногда им бывает тяжко и неуютно в диком краю. И кажется, нет сил идти дальше. Тогда они говорят себе: «Ребята ждут». Эти простые и требовательные слова побеждают сомнение, боль, усталость. Герои книги «Фиорд Одьба» счастливы своей жизнью.
Эта книга рассказывает о Денисе Давыдове — храбром воине и беззаветном патриоте России, основоположнике тактики партизанской войны, талантливом поэте и авторе интереснейших военно-исторических очерков. Имя Дениса Давыдова навсегда вписано в нашу историю. (Аннотация взята из сети Интернет).
Иногда животные ведут себя совсем как люди. Они могут хотеть того же что и люди. Быть признанными сородичами. Комфортно жить и ничего для этого не делать. И так же часто как в нашей жизни в жизни животных встречаются обман и коварство. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Главная героиня книги – девочка, которую зовут Земля. Она собирается идти в театр, но, рассчитав время неправильно, опаздывает. Потом она отправляется в театр ещё и ещё. Но теперь она сталкивается уже совсем с другими обстоятельствами. Жизнь проверяет её на человечность, и она научается отличать СРОЧНЫЕ дела от ВАЖНЫХ. Эта книга является хорошим подспорьем для родителей, чтобы поговорить о СОБРАННОСТИ, попробовать вместе с ребенком провести линию между делами суетными и действительно важными. ДЕТСКИЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ призваны вдохновить маленьких читателей к творчеству и созданию собственных книг.
Ты открываешь книгу. С неохотой, конечно. Начинаешь читать. Через силу, понятно — в школе заставили. Продираешься через пару страниц, зевая, и вдруг… Вдруг понимаешь: это всё — про тебя. Не просто «похоже на твою жизнь» или «напоминает твои мысли», нет! Это всё — буквально про тебя. Такая книга попала в руки 14-летней Ким. В романе какой-то Леи Эриксон о Ким рассказано всё: как родители развелись; как отец нашел новую девушку, которая теперь ждет ребенка; даже про то, как в Ким влюбился одноклассник. И вот тут-то самое ужасное: в финале одноклассник умирает! Она должна спасти Яспера — он хороший парень и не заслужил такой участи. Тут без помощи лучшей подруги, удивительной и всемогущей Петровны, не обойтись.