Ребус. Расшифровка - [156]
Паша вошел за оградку, по-хозяйски осмотрелся и обратил внимание, что в траве под скамейкой что-то краснеет. Он подошел, наклонился и… зашелся в приступе неудержимого хохота.
Это было служебное удостоверение Лямина, заботливо загнанное в пластиковую обложку и, как это и положено, с «защитой от дурака» – то бишь, металлической цепочкой.
На этот раз защита не спасла, а Ваня Лямин, за прошедшие полгода, как видно, ничуть не изменился.
Козырев сунул ксиву в карман, потянулся было за мобильником, но вспомнил, что денег на счету все равно нет. «Ничего, спохватится – сам прибежит», – подумал Паша, доставая из сумки фляжку и огурцы.
Так оно и случилось.
Минут через пять запыхавшийся и явно расстроенный Лямка вернулся. Видимо, так уж было угодно кому-то и где-то свыше, чтобы именно сегодня бывшие соратники все-таки встретились.
– Пашка?! Здорово! Сколько зим, сколько лет!
– Привет! Не так уж и много – всего лишь одна зима, а лето еще не кончилось. Рад тебя видеть.
– Я тоже. Слушай, как это мы с тобой разминулись? Мы же здесь были, буквально полчаса назад все были – и Полина, и Игорь, и Ирка моя.
– Да, жаль, – слукавил Паша. – Как детеныш-то ваш?
– Сашка? (Родившегося в конце мая первенца Лямины, не сговариваясь, решили назвать в честь бригадира.) Нормально. Нас поначалу все пугали, мол, семимесячные, они все такие болезненные, худосочные и убогие. На самом деле все это фигня. Знаешь, как он жрет? За троих! Короче, ест, спит, толстеет и какает. Не жизнь, а сплошная лафа. Не то что у его отца.
– А у отца-бедолаги, выходит, никакой жизни?
– Зря смеешься. Знаешь, сколько у меня в обслуге по управлению персоналок? Пятьдесят четыре. Плюс к этому мне еще Ладонин халтуру предложил – я теперь по выходным с Николаем (помнишь такого?) у них в офисе подрабатываю, программы пишу.
– А как у них?
– С Полиной? Да хорошо все. Вот тоже давно хотят ребенка завести, только пока не получается. Полина моей Ирке рассказывала, что осенью собирается в какую-то клинику в Швейцарию ехать… По этим… по женским делам.
Лямка делился новостями, а сам между делом растерянно озирался по сторонам.
– Потерял чего? – насмешливо спросил Паша.
– Да так, ерунда, – смутился Иван. – Думал, здесь… Но, похоже, где-то в другом месте…
– А эта твоя «ерунда», случайно, не красного цвета и на цепочке?
– Ты нашел? Уф-ф, здорово. А то я уже подумал – все, в городе посеял. Вот тогда была бы полная жопа. Представляешь?
– Держи свое сокровище. Видишь, как оно получается – нам в «грузчиках» ксивы на постоянку не дают, так мы и горя не знаем. Не то что вы – особы, приближенные к императорам.
– Да брось ты! Какие на фиг приближенные? Так, рядовые работники отвертки.
– Ладно, работник отвертки, давай, что ли, выпьем. За Антона, а заодно и за встречу.
Они выпили, похрустели огурцами. Козырев полез в карман за сигареткой и, к немалому его удивлению, Лямка попросил тоже.
– Ты чего это, курить начал?
– Ага. У нас без этого нельзя. Если не будешь на перекуры ходить, так весь день перед экраном, не отрывая задницы, и просидишь. А надо же хоть иногда подвигаться.
– Да, на свете счастья нет.
– Это как?
– Помнится, когда ты на линии бегал, то все об одном мечтал – хоть бы объект из адреса подольше не выходил, чтобы можно было наконец присесть и балду часок-другой попинать.
– Точно, было такое. Слушай, а как у тебя на службе?
– Да нормально. Помнишь, как Антоха Гурьев говорил: «Если по вашему кораблю спокойно бродят целые футбольные команды крыс – значит, вы еще не тонете»… Я сейчас у Эдика Каргина в экипаже.
– Ты же, вроде, у Пасечника на руле сидел?
– Григорьич еще весной на пенсию ушел. Каргин поначалу вместе с ним собирался, но потом у него место уплыло. В общем, решил теперь подполковника дождаться и уж потом… Трудно, конечно – такая бестолковая молодежь в «наружку» пришла. Еще хуже, чем мы с тобой по первогодке были.
В этот момент у Лямки зазвенел мобильник.
– Да, Ир… Ага, нашел, на могиле, как ты и говорила… Да, все, бегу…
Иван убрал трубку и виновато посмотрел на Козырева:
– Паш, ты извини, Ирка торопит Беспокоится, скоро Сашку кормить надо. И Ладонины тоже куда-то опаздывают, а они обещали нас по дороге домой закинуть.
– Да не извиняйся ты – все нормально. Тем более что я и сам собирался уходить, – успокоил его Паша, которого невольно резануло произнесенное Лямкой – «Ладонины». Он все никак не мог привыкнуть, что Игоря и Полину уже давно объединяет такое вот незатейливое, но единое целое.
Козырев плеснул остатки водки на могилу. Друзья поднялись, пару секунд каждый о своем помолчали и направились к выходу.
– Надо бы как-то съездить и бригадира навестить.
– Мы только что тоже об этом говорили. Кстати, я на этой неделе тебе звонил, как раз хотел предложить поехать вместе с нами на Южное, но у тебя телефон не отвечал. Ты что, номер сменил?
– Да нет, просто деньги кончились. С получки кину.
– Я бы тебе одолжил, честное слово. Но у меня сейчас, правда, нет.
– Так ведь я вроде как у тебя и не прошу, – рассмеялся Паша. – А вообще, мир, похоже, действительно перевернулся. Когда такое было, чтоб Лямка и без денег?
– Я же теперь все Ирке отдаю. А все эти памперсы, смеси, пеленки, знаешь, какие дорогущие?
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Александра Хоббс, бывшая алкоголичка, а ныне репортерша бульварной газетёнки, в поисках "горячего" материала для очередного репортажа, приезжает на место преступления. Разыскивая случайных свидетелей, она неожиданно сталкивается с Габриэлем Дэвисом — бывшим специалистом по поимке серийных убийц, ставшим изгоем после незаконной публикации его скандальных дневников.Алекс понимает, что Габриэль как-то связан с убийством. Понимает это и Энтони Липаски — бывший напарник и единственный друг Дэвиса, детектив, к которому Алекс обратилась за помощью.Судьба связывает этих троих в странный узел, в котором переплетаются ненависть и влечение, доверие и страх, безумие и любовь.Смогут ли они найти маньяка-убийцу раньше, чем он найдет их?..
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Что нужно для того, чтобы попасть в список десяти самых опасных преступников Америки? Первое, быть маньяком. И, второе, совершить преступление, о котором заговорят все.Лос-Анджелес, наше время. От подрыва самодельного взрывного устройства гибнет полицейский.Для Кэрол Старки, детектива из отдела по борьбе с терроризмом, поймать и обезвредить преступника не просто служебный долг. В недавнем прошлом она сама стала жертвой такого взрыва, и только чудом ей удалось выжить. Опытный детектив не знает, что в кровавой игре, счет в которой открывает маньяк-убийца, ей предназначена ключевая роль.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
…В результате хитроумной многоходовой комбинации вора в законе Ребуса петербургский бизнесмен Игорь Ладонин оказывается в следственном изоляторе. Чтобы спасти своего товарища, бывшие участники экипажа наружного наблюдения снова собираются вместе. Очень скоро выясняется, что, помимо заклятого врага, им противостоят еще и продажный опер из ГУВД, загадочный Специалист и двое дерзких преступников, похитивших уникальный артефакт из главного музея страны.Читайте долгожданную заключительную часть трилогии «Наружное наблюдение»!
При упоминании слова «филер» в памяти всплывает образ человека в котелке, с тростью, осторожно выглядывающего из-за афишной тумбы. Отношение к филерам всегда было недоверчиво-брезгливым – как к людям, которые по роду своей деятельности занимаются чем-то неприличным. Человек по природе своей любопытен, а потому частенько подслушивает и подсматривает за другими, но терпеть не может, когда подглядывать начинают за ним. Особенно в случае, если за человеком водятся грешки, а наблюдение ведут филеры-профессионалы.