Протокол одного заседания
— Подсудимый, когда вы узнали, что являетесь заказанным ребенком?
— В шесть месяцев, четыре дня и восемь часов после момента рождения.
— Как вы можете помнить дату так точно?
— Родители заказали мне универсальную память.
— М-да… э-э… А от кого вы узнали о том, что вы заказанный?
— Мама сказала. Она не мне сказала, они с отцом разговаривали. Обсуждали, каким я буду, когда вырасту. Перечисляли все качества, которые заказали.
— В шесть месяцев вы понимали все, что говорят взрослые люди?
— Я понимал все в два месяца. Родители заказали мне выдающийся интеллект и способность к самообучению.
— Так. Понятно. А родители знали, что вы их понимаете?
— Я им сразу сказал. То есть не сразу, а в три месяца, когда нормально говорить стал.
— И как они отреагировали?
— Да как все придурки: утю-тю, смотли, наш котенька узе лазговаливает! Да я потом с ними разговаривать перестал. О чем с такими разговаривать… Дебилы.
— Каковы причины вашей не… вашего негативного отношения к родителям? Вас обижали? Как-нибудь наказывали? Выказывали неприязнь?
— Для меня оскорбителен сам факт существования у меня таких родителей.
— Но ведь это родители! Любовь детей к родителям — это же природой заложено!
— Природой много всякой ерунды заложено. Мне не заказывали любовь к кому-либо.
— Понятно… Вернемся к произошедшему. Что явилось причиной того, что вы выбросили своего отца из окна квартиры, расположенной на девятом этаже?
— Вопрос некорректен. Я не выбрасывал отца в окно. Он сам выпал.
— Хорошо, уточняю: что явилось причиной того, что ваш отец выпал из окна квартиры?
— Его собственная глупость и недальновидность, это же очевидно.
— Нам это не очевидно, подсудимый. Поясните цепочку ваших логических построений.
— А чего он у меня книгу пытался вырвать?!
— Ну и что?
— Я ему два раза сказал: дочитаю — тогда и пойду.
— Куда пойдете?
— Обедать. Родители вечно с кормежкой носились, как параноики: обязательно по часам, обязательно режим! А я ясно сказал: когда дочитаю, тогда и обед.
— Вы не хотели прерывать чтение? Я правильно понял?
— Я не мог. Мне заказали свойство — обязательно доводить начатое дело до конца. А он психанул, что не слушаюсь, и хотел вырвать у меня книгу. Ну, что это, если не глупость?
— Что было дальше?
— Я его слегка оттолкнул. А он в окно вылетел.
— Вы могли так слегка оттолкнуть человека, в котором без малого сто килограммов, что он…
— Родители заказали мне физическую силу, в шесть раз превышающую силу обычного человека. Ну, немножко не рассчитал. Я пока только осваиваю свои возможности.
— После того, как ваш отец выпал из окна, что произошло с вашей матерью?
— Она потеряла сознание, упала, ударилась головой об угол стола и умерла.
— Она умерла не сразу. Если бы вы сразу вызвали врачей, она бы выжила.
— Я же говорил: я читал книгу. Когда дочитал, тогда и вызвал.
— И вам совсем не жаль своих родителей?
— Они мне не заказывали жалость. И… и… А-а-а!!!
— Подсудимый, в чем дело?
— У меня проблемы. Я описался.
— Конвой, отведите подсудимого в туалет и поменяйте ему памперсы. В заседании объявляется перерыв.
Семь вооруженных бойцов спецназа уводят подсудимого. Судья глотает какую-то таблетку.
— Я не знаю, что делать. Третий случай за месяц. Ладно, тем двум десять и двенадцать лет было, переходный возраст, то, се… Но ведь этому — полтора года! Это что — пора создавать детский сад строго режима? И родители тоже хороши: поназаказывают всякого суперменства для своего отпрыска, а нормальных человеческих чувств никто из потерпевших не догадался заказать. Ну, сами и винова… э-э… Секретарь, этого в протокол не заносите.
