Ребекка с фермы Солнечный Ручей - [49]

Ужин был великолепный, а присутствие детей лишило его всякой принужденности. Тетя Джейн помогла убрать со стола и унести оставшуюся еду, в то время как Миранда беседовала с гостями, а Ребекка и младшие Берчи вымыли посуду и устроили в кухне настоящий карнавал, причинив при этом минимальный ущерб — разбили чашку и тарелку, на которых до этого уже были трещины, выплеснули серебряную ложку вместе с мыльной водой из задних дверей (вольность, никогда не допускавшаяся в кирпичном доме) и вылили в раковину кофейную гущу. Все свидетельства преступления были убраны Ребеккой, и, исправив все, что только можно было исправить, трое вошли в гостиную, где к тому времени уже появились мистер и миссис Кобб и дьякон Милликен с супругой.

Какой это был приятный вечер! Время от времени собеседники оставляли в покое безрассудного и слепого язычника, бьющего поклоны перед идолом, не надолго, а так только, чтобы дать себе (и ему) перевести дух, и тогда Берчи рассказывали необычные и прекрасные истории, а их дочки пели дуэтом. Ребекка в ответ на настоятельные просьбы миссис Берч села за старое дребезжащее фортепьяно и исполнила с замечательным чувством песню об индейской девушке, прекрасной Алфарате.

В восемь часов Ребекка приблизилась к тете Миранде и вручила ей веер якобы для того, чтобы та могла прикрыть глаза от света лампы, но на самом деле это был стратегический маневр, давший ей возможность шепнуть:

— Как насчет печенья?

— Ты думаешь, есть смысл? — с присвистом прошипела в ответ Миранда.

— Перкинсы всегда так делают.

— Хорошо. Ты знаешь, где оно.

Ребекка бесшумно направилась к двери, но маленькие гостьи ринулись за ней, словно не могли вынести и секундной разлуки. Через пять минут они вернулись: младшие несли тарелки с тонкими тминными вафлями, на изготовлении которых специализировалась мисс Джейн, — сердечки, ромбы и кружочки, обсыпанные сахаром и семечками тмина, который рос в саду позади дома, а Ребекка держала в руках поднос с шестью малюсенькими хрустальными стаканчиками, наполненными вином из одуванчиков, изготовлением которого славилась в прошедшие годы мисс Миранда. Старый дьякон Сойер всегда угощал посетителей этим вином и сам купил эти стаканчики в Бостоне. Миранда очень их любила, не за красоту, а за то, что в них так мало входило; до их появления вино из одуванчиков подавалось в стаканах для хереса.

Как только это угощение — обычно называемое в Риверборо «закуской» — было весьма благовоспитанно отведано, Ребекка взглянула на часы, поднялась со своего стула в детском углу и весело объявила:

— Маленьким миссионерам пора в постель!

Все засмеялись — особенно большие миссионеры, — а маленькие попрощались и исчезли вместе с Ребеккой.

Глава 20 Перемена во взглядах

— Ваша племянница — самая замечательная девочка из всех, каких я видел за многие годы, — сказал мистер Берч, когда дверь за детьми закрылась.

— Пожалуй, она стала довольно сообразительной в последнее время, только очень беспечна, — ответила Миранда, — и слишком уж живая.

— Мы должны помнить, что именно недостаток, а не избыток энергии создает самые большие неприятности на свете, — возразил мистер Берч.

— Из нее мог бы выйти замечательный миссионер, — сказала миссис Берч, — с ее голосом, ее обаянием, ее даром речи.

— Если бы меня спросили, на какую из двух ролей она больше годится, я сказала бы, что язычница из нее вышла бы лучше, — заметила Миранда грубовато.

— Моя сестра против того, чтобы чрезмерно хвалить детей, — торопливо вставила Джейн, бросив взгляд на миссис Берч, которая, казалось, была возмущена и уже открыла было рот, чтобы спросить, неужели Ребекка не принадлежит к церкви.

Миссис Кобб весь вечер ждала и боялась этого вопроса и похвал ее любимице в связи с произнесенной ею на собрании молитвой. Она мгновенно и совершенно нелогично прониклась неприязнью к преподобному мистеру Берчу, когда он обратился на собрании к Ребекке с просьбой сказать молитву. Миссис Кобб видела мертвенную бледность, покрывшую лицо девочки, ее затравленный взгляд, а затем Дрожание ресниц на щеках и почувствовала всю тяжесть испытания, через которое той пришлось пройти. Ее предубеждение против священника несколько ослабло под влиянием его приятной беседы и наружности, но, почувствовав, что миссис Берч собирается затронуть опасную тему, она торопливо спросила ее, сколько раз нужно делать пересадку на пути из Риверборо в Сирию. Вопрос был не совсем уместен, но цель была достигнута.

Тем временем дьякон Милликен говорил, обращаясь к мисс Миранде:

— Знаете, кого напоминает мне Ребекка?

— Догадываюсь, — ответила она сухо.

— Значит, вы тоже заметили. Сначала я думал, судя по тому, как похожа она внешне на своего отца, что она вся в него. Но это не так — она очень напоминает вашего отца, дьякона Сойера.

— С чего вы это взяли? — сказала Миранда, совершенно изумленная.

— Это бросилось мне в глаза сегодня на собрании, когда она поднялась, чтобы передать ваше приглашение. Это было, пожалуй, любопытное совпадение, но она сидела на том самом месте, где обычно сидел во время собраний он. И потом, вы помните эту его манеру приподнимать подбородок и немного откидывать назад голову, когда он вставал, чтобы сказать что-нибудь? Так вот, она сделала тот же самый жест, и не я один говорил об этом после собрания.