Ребекка с фермы Солнечный Ручей - [128]

Рассказ восьмой Новая страница Жизни Эбнера Симпсона

I

Прошла неделя с тех пор, как Ребекка разорвала узы, связывавшие ее с сельской школой, и стала полноправной ученицей Уэйрхемской учительской семинарии — цель, к которой она стремилась с того памятного дня, когда, направляясь в Риверборо и расположившись на верхнем сиденье дилижанса дяди Джерри Кобба, сообщила ему о том, что образованию предстоит «сделать из нее человека». Теперь она ездила туда и обратно, вместе с Эммой-Джейн и другими риверборскими мальчиками и девочками, утренним и вечерним поездами, ходившими между Уэйрхемом и Милликен-Миллзом.

Шесть дней прошли как во сне — сне, в котором она сидела в уголке классной комнаты, опустив глаза, краснела всякий раз, когда к ней обращались, запиналась, когда приходилось отвечать на какой-нибудь вопрос, и чувствовала, как сердце останавливается у нее в груди, когда ее подвергали какому-либо экзамену или опросу. Она привела в восторг преподавательскую комиссию, когда прочитала «с листа» незнакомый отрывок из «Короля Лира»,[79] но затем несколько обескуражила тем, что не смогла назвать столицу Соединенных Штатов. Она допускала, что, возможно, ее прежняя учительница, мисс Дирборн, упоминала о столице, но если и так, то она, Ребекка, не могла припомнить, что это за город.

В эти первые недели незнакомые люди, среди которых она оказалась, видели в ней лишь внешне интересную, робкую и простодушную деревенскую девочку, в которой никто, даже прозорливая Эмили Максвелл, не замечал ни тени оригинальности, так же как и разнообразных способностей и дарований. Ребекке уже исполнилось четырнадцать, но она была такой худенькой и хрупкой, а под влиянием незнакомой обстановки и столь робкой, что ее вполне можно было бы принять за двенадцатилетнюю, если бы не общий уровень ее школьной подготовки.

Выросшая в глуши, на отдаленной ферме, а затем перевезенная в маленькую деревушку к пожилым теткам, она все еще оставалась сущим ребенком во всем, кроме того, что касалось исполнительности и чувства ответственности, — тут она давно стала взрослой женщиной.

Во второй половине субботнего дня, когда уроки, заданные к понедельнику, были уже выучены, она вбежала в гостиную кирпичного дома и с пылающими щеками и смущенным выражением лица, какое бывало у нее всегда, когда она собиралась обратиться к тетке с какой-нибудь просьбой. На просьбы в кирпичном доме отвечали куда чаще отрицательно, чем положительно, — этим и объяснялась некоторая неуверенность в поведении Ребекки.

— Тетя Миранда, — начала она, — разносчик рыбы говорит, что Клара-Белла Симпсон очень хочет меня видеть, но миссис Фогг не может отпустить ее надолго, потому что — вы же знаете — малышу еще не стало лучше. Но Клара-Белла могла бы пройти милю по дороге в нашу сторону, а я милю в сторону дома миссис Фогг, и тогда мы встретились бы на полпути возле розового домика. Там мы бы отдохнули и поговорили час или около того, и обе успели бы домой к ужину. Кошку я накормила; у нее не было аппетита, так как сейчас еще только два часа, а она обедала в полдень, но она вернется к блюдцу, так что я могу быть спокойна. Если нужно, то я могла бы прямо сейчас спуститься в кладовую и принести печенье, пирог и пончики для ужина, прежде чем уйти из дома. Тетя Джейн не видит никаких препятствий, но мы все же решили, что лучше спросить разрешения у вас, чтобы не рисковать.

Миранда Сойер, терпеливо ожидавшая конца этой речи, опустила вязанье на колени и подняла глаза с полупокорным выражением, означавшим: «Да есть ли что небывалое в небесах, на земле или в водах подземных, чего бы этому ребенку не захотелось сделать? И удастся ли когда-нибудь приучить ее к простым и понятным обычаям Сойеров или до конца своих дней будет она на каждом шагу выдвигать эти странные и смелые предложения, приводящие на память ее безответственных предков по линии Рэндлов?»

— Тебе достаточно хорошо известно, Ребекка, что мне не нравится твоя дружба с детьми Эбнера Симпсона, — сказала она твердо. — Они неподходящее общество для того, в чьих жилах течет кровь Сойеров, пусть даже ее и немного. Право, не знаю, что из тебя выйдет! Похоже, что торговец рыбой — твой лучший друг, если не считать Эбайджу Флэга, с которым ты в последнее время без конца болтаешь. Мне кажется, что лучше бы тебе почитать какую-нибудь полезную книжку, чем тратить время на пустые разговоры с батраком судьи Бина!

— Он не собирается всю жизнь оставаться батраком, — объяснила Ребекка, — именно это мы с ним и обсуждаем. Мы говорим о том, кем ему стать, ведь у него нет ни отца, ни матери, которые могли бы давать ему советы. А Клара-Белла теперь, когда она живет у миссис Фогг, принадлежит к жителям нашего поселка. И она всегда была самой благовоспитанной из всех девочек — и в обычной, и в воскресной школе. Дети ничего не могут поделать с тем, какие у них отцы!

— Все говорят, что Эбнер Симпсон начал новую страницу своей жизни, а если это так, то следует всеми возможными способами поддержать и ободрить его семью, — добавила к словам племянницы мисс Джейн, входя в комнату с рабочей корзинкой в руке.