Реаниматолог. Записки оптимиста - [3]
– Сифилис нашли? Мда, ну что ж, буду лечиться.
– А партнеры?
– Партнеры? Да какие там партнеры? – отмахнулась она.
– Ну секас там…
– Раз в три месяца, и то по глубокой пьяни, я и не помню, как это бывает по-нормальному, живу ведь под люком, там, на «горе», а летом где придется, не до романтики – вздохнула женщина, – работать я пошла еще в пятнадцать лет, еще помню, как вашу больничку отстраивали, и даже устроилась работать – санитарочкой, да ушла. Трудно, не смогла вынести кровь. А потом на хлебобулочный устроилась, да тоже сбежала. Мужики бухали каждый божий день, пьяные, отвратные…
– А кушаете вы что? Где готовите?
– А в ангаре, на костерке, картошечку отвариваем, да под самогончик. Я плохую водяру не жру, покупаю у проверенной старушки самогоночку.
Далее я собирал обычный анестезиологический анамнез. Ничего особенного, кроме одного пунктика – про курение.
– Не курю я.
– Да ладно?
– Двадцать лет уже, вредное это дело!
И я поверил – этот пункт вычеркнул у себя из анестезиологического предоперационного осмотра.
Операция прошла хорошо. Спинальная анестезия.
Уколол в спину. Ввел анестетик. Пришел хирург. Начал обрабатывать наполовину почерневшую стопу. Женщина сморщилась.
– Вы чего?
– Больно же будет!
– Не будет, – успокоил ее я.
Начали. Она и не поняла, когда разрезали. Расслабилась. Ходить сможет на стопах…
Ножевое в шею
Вызвали меня как-то в приёмник. Не просто вызвали, а прямо бегом-бегом. Ножевое в шею…
Спускаюсь. В окне видны отблески синих мигалок скорой медицинской помощи.
Каталка с грохотом врывается в приемный покой. Вижу парня на каталке, одетого в черное. Лицом, почему-то вниз. Бьется в судорогах.
– В ремзал везите, – скомандовал я.
Каталка погрохотала дальше по коридору. Открыли дверь реанимационного зала. Завезли. Перевернули. На шее окровавленная повязка. Показалось, что парень не дышит.
– Ларингоскоп, трубу, будем интубировать!
Сестра немедленно достала оборудование.
Санитарки в это время стали раздевать худощавого, бледного паренька.
Повязка на шее слетела. Одна царапина, вторая рана сантиметров около пятнадцати шла параллельно челюсти, чуть выше кадыка. Капала кровь. Обнажились мышцы.
Я хотел было залезть в ротовую полость, вдруг парень задышал полной грудью.
Поставили катетер в вену, потекли растворы.
Хируруг начал осматривать рану.
– Та-а-а-ак, ага…
Парень застонал, открыл глаза.
– Ну-у-у, да тут фигня, просто кожу рассек.
Давление в норме. Парень начал тихо отвечать на вопросы.
Хирург тонкими нитями ушил рану. А через полчаса молодой человек уже рассказывал полицейскому о своих злоключениях.
Вроде как кто-то его… По пьяни, как обычно, как же без этого…
Там где-то кипит особенная жизнь
В нашем параллельном мире во всю кипит жизнь.
Мы ее не видим, но она есть кое-где эта жизнь всплывает и пересекается с нашим миром. В моей работе эту жизнь я вижу регулярно, она напрямую зависит от уровня жизни населения. Однако и в самых развитых странах эта жизнь существует.
Как ни странно, но благодаря людям спившимся, без места проживания нас до сих пор не сократили, ибо процентов на шестьдесят, а может, и больше, занимают именно такие люди нашу койку.
Ножевые, ЧМТ, комы с суррогатов, это же наш профиль из параллельного мира.
Вот мужичок поступил. Пилс, дас, регулярно, много и со странными личностями. Уверен, что нормальные люди с такими за один стол поостерегутся сесть.
А они нашли общий язык. Язык-то нашли, да человеческий облик потеряли. Поспорили, повздорили и проломили череп нашему пациенту топором. Нет, они не разбежались в ужасе от содеянного и даже не вызвали «Скорую». Они обыденно скинули тело в подвал.
И так же обыденно продолжили бухать.
Антагонистические болезни
Нередко некто сверху подкидывает нам сложные задачи, да такие, что иногда приходится поломать, в переносном смысле этого слова, голову.
Ну вот, например. Поступает к нам пожилой пациент с клиникой острого инфаркта миокарда. Делаем ЭКГ, а там уже во-о-о-от такой вот рубец. Ему плохо, сильнейшие боли за грудиной, он мечется по кровати, ему жутко страшно, в этот момент он понимает, что стоит на краю, а в этой жизни еще многое не успел. Он переживает. Мы обезболиваем, он успокаивается. Мы вводим препараты, которые разжижают тромб, ему становится легче. Непрерывно вводим препараты, предотвращающие образование тромбов. Вроде все хорошо, на электрокардиограмме появляются положительные изменения. И вдруг на фоне вроде бы хорошей динамики пациент вдруг под утро, когда не ждешь от него всяких неприятностей, пожаловался на тошноту и рвоту. Только младшая сестра успела подставить тазик, как мы видим, как больного согнуло, он выхватил таз, и организм исторг фонтан крови. Алой крови. Язва.
Вот что делать? Теперь нужно свернуть кровь, ведь так? А по-другому – он истечет. Хирурги отказываются оперировать, боятся, что на фоне тромботической терапии они не смогут выйти из операционной. Да и инфаркт… Инфаркт. Он требует продолжить разжижать кровь, а язва просит – свернуть. Как быть? Да так и лавируем. Немного плазмы, местно язву полечим, нитратами сердце успокоим. Чаще справляемся, а иногда…
А вот недавно в мою смену был случай. Поступил молодой парень. Бледный, его шатает от тяжелого обезвоживания. До двадцати раз в сутки жидкий, как вода, стул. Не держит его жопа воду. Пищевая токсикоинфекция. Классика – температура, урчащий живот, жидкий стул.
Владимир Шпинев — обычный реаниматолог, каждый день спасающий жизни людей. Он обычный врач, который честно делится своей историей: о спасенных жизнях и о тех, что не получилось спасти. Удивительно трогательные, безумно смешные и честные истории сделали «Записки реаниматолога» одним из самых читаемых блогов на LiveJournal. Здесь вы найдете только правду, и ничего, кроме правды и смеха.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Как наш организм вредит собственному лечению? Каких пациентов спасать труднее всего? Есть ли у болезней национальность? Грозит ли человечеству расслоение на смертных и бессмертных? На эти и другие волнующие вопросы отвечает в своей книге известный петербургский реаниматолог Вячеслав Афончиков. Его острый взгляд не только заставляет задуматься об инновационных методах лечения и подготовки врачей, но и приоткрывает дверь в медицину будущего.
Перед вами книга, охватывающая полвека научной жизни. Интереснейшие культурологические воспоминания воскрешают малоизвестные страницы истории нашей страны. Владимир Николаевич Анисимов рассказывает о своём профессиональном и личностном становлении: как он стремился стать врачом, учился в медицинском училище, затем в I Ленинградском медицинском институте, как защищал кандидатскую и докторскую диссертации, но при этом ездил на целину и в стройотряды. Эта книга – пример добротной мемуаристики. Она будет интересна широкому кругу читателей, ищущих правдивое повествование о советском времени.
– Какой унылый видок, – громко нарушил молчание, царившее в автобусе – Рома Попов, коренастый, черноволосый семнадцатилетний юноша, сидевший в левом ряду салона у окна, что сразу за водителем, – неужели нам тут целый месяц чалиться? Но ему никто не ответил. Будущие студенты медики, а пока еще отправленная в колхоз бесправная абитура, не горели желанием шевелить языком в такой пропылённой духоте и вступать в сомнительные дискуссии. Не спасали пассажиров и открытые настежь окна: в салоне жутко пахло бензином и раскаленным железом – автобус внутри почему-то почти не охлаждался.
Подстанция «скорой помощи» в одном из спальных районов столицы. Одни сотрудники усердно трудятся в поте лица, помогая ближним своим, другие делают это не столь усердно, а третьи усиленно интригуют, пытаясь убрать со своего пути новую начальницу… Добро пожаловать на шестьдесят вторую подстанцию московской «скорой помощи»!