Реальность сердца - [16]
— Нет, господин герцог. Я перестал понимать это после вашего назначения и введения «королевской цены» на хлеб.
— Значит, вы разбираетесь в этом гораздо лучше меня, — усмехнулся Руи. — Я и этого-то не понял, а все мои предположения, пожалуй, не стоят и ломаного серна. У меня престранное ощущение: кажется, я вернулся не в ту Собру, из которой уезжал. Саннио подумал про себя, что ему с осени кажется, что он оказался не в той Собране, в которой родился, так что дядюшка со своим ощущением не одинок. Нечто похожее отражалось и на лице Кадоля; юноша вдруг задался вопросом: сколько еще человек в столице и во всех землях огромной державы, раскинувшейся от одного Предела до другого, думают сейчас о том же?..
— Где сейчас Далорн, вы не знаете.
— Нет, господин герцог, — ответил Бернар. — Если вас интересуют подробности ареста герцога Алларэ…
— Все это мне расскажет мэтр Длинные Уши, — отмахнулся Гоэллон. — Это и еще многое другое. Сейчас меня более всего интересуют Бориан и Керо. Бернар долго и дотошно, едва ли не дословно повторяя рассказ конопатого гвардейца, описывал все, что произошло в Скоре; за это время Саннио успел сходить в свой кабинет за письмами девицы Къела. В день получения он, поразмыслив, оставил оригиналы у себя, а Гоэллону отправил копии; оказалось, можно было и вовсе не стараться. Дядя взял их, не прерывая рассказ капитана охраны, прочитал несколько раз, аккуратно свернул и отодвинул от себя.
— Изумительно, — второй раз за день сказал Руи. — Ладно, господа, мне пора навестить его величество, я и так неприлично задержался и это не останется без внимания. Учитывая все то, что я узнал, и некоторые другие события… Есть шансы, что в следующий раз мы увидимся в Шенноре. Надеюсь, Саннио, вы еще помните рецепт потайных чернил.
— Вы шутите? — опешил юноша. Герцог поднялся из-за стола, посмотрел на племянника с высоты своего роста, от души потянулся, заложив руки за голову. Саннио что-то очень не понравилось в этом знакомом наизусть движении, которое он мог бы повторить по памяти. Не понравился ему и задумчивый пристальный взгляд, которым дядя по очереди смерил его и Бернара.
— Вероятно, шучу. Скоро увидим. Вы свободны, господа. Бернар поднялся, резко оттолкнув тяжелое кресло. Ножки, увенчанные металлическими лапами, скрежетнули так, словно на полу и вовсе не было ковра, а сам он был каменным. Герцог склонил голову к плечу, молча внимая этой сцене. Саннио застыл у своего кресла, разглядывая обоих. Что-то происходило прямо у него под носом, а он ничего не понимал.
— Перемените повязку, господин герцог, — сказал уже от двери капитан охраны; наследник изумленно сглотнул. Совет был разумный; полотняная тряпица на ладони Гоэллона-старшего насквозь пропиталась кровью. Удивительно было другое: на памяти юноши Бернар Кадоль еще никогда так себя не вел. Если то с Саннио он иногда держал себя вовсе не как почтительный вассал, а почти так же строго, как дядя, еще можно было понять: он действовал по приказу герцога; юноша знал это и подчинялся его распоряжениям насчет уроков фехтования и верховой езды, то вот это представление выходило за рамки всякого разумения. Еще интереснее было то, что герцог Гоэллон не оборвал капитана охраны, ведущего себя совершенно недолжным образом. Саннио посмотрел на дядю, возвращения которого так долго и страстно желал. На мгновение ему показалось, что на фоне сияющего летним светом окна застыл не живой человек, а портрет, причем — написанный старательно, но без души. В семейной галерее на втором этаже таких было лишь несколько; в остальных было куда больше жизни, чем в человеке, стоявшем рядом с Саннио. Усталость? Нет, не только. Арест друга, смерть бывшей любовницы, пропавший воспитанник и невесть что — с девицей Къела, самоубийство первого министра, с которым в конце зимы герцог, кажется, сблизился. Все это сразу после победоносной северной кампании, которая, кажется, стоила герцогу слишком дорого. Саннио не сказал бы, что дядя постарел, нет; скорее, он стал выглядеть моложе, хоть и заметно осунулся, а может быть, именно поэтому. Не чувствовалось в нем и того запредельного напряжения, когда, кажется, любая случайность заставит треснуть слишком сильно согнутый клинок, которое ощущалось в герцоге Алларэ в последний день бунта… Что-то совсем иное — так, наверное, стрела приглядывается к цели, пока лучник готовится к выстрелу. Обдумать свои наблюдения юноша не успел.
— Когда вы меня так разглядываете, я подозреваю, что Шенноры мне избежать не удастся, а вы это точно знаете и стремитесь наглядеться напоследок. Идите, счастье мое, идите…
— Куда тебя понесло?
— Мне жарко!
— Пять минут назад тебе было холодно.
— Для простуды это вполне естественно. А вот твоя ворчливость…
— Вполне естественна для преступника перед короной, разбойника и убийцы, — улыбнулся Эмиль.
— Первый раз узнаю о подобном признаке преступной натуры, — Керо откинула полу плаща и села, откинув с досок колючее остро пахнущее сено. — О таком я еще не слыхала!
— Ты о многом не слыхала.
— Вы удивительно любезны, господин Далорн!
— А вы удивительно самонадеянны, госпожа Къела!
Зимой 1916 года закончилась первая мировая война - за полной неспособностью сторон ее вести. Испанка оказалась замечательным миротворцем.Весной 2010 сошла на нет вторая мировая - почти по тем же причинам. "Вторая молодость" Российской Империи продлилась меньше столетия.2012 год. Конец календаря. Петроград. Полтора года после окончания войны. Семь месяцев после успешного мятежа в столице.Доктора вычислительных наук Рыжего В.А. считают бандитом и гением, подрывным элементом и славой российской науки. По видовой принадлежности он является городской крысой, а служит - логистиком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тем, для кого спойлеры критичны и мешают читать — читайте только после окончания романа; а вообще это производственный детектив: один день из жизни начальника королевской тайной службы.
Корпорация «Sforza C.B.» в кои-то веки хотела совершить бескорыстное внеполитическое доброе дело: поспособствовать наведению порядка в довольно популярном высшем учебном заведении. Но у популярного высшего учебного заведения — другие планы.«Если вдруг слон на кита напрыгнет», правильный вопрос не «кто кого сборет?», а «где прятаться?».
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Доподлинно неизвестно, является ли сравнительно небольшой и наглухо ограниченный с севера и юга непроходимыми Пределами мир — лучшим из миров, но его обитатели, а особенно жители Собраны, самого большого королевства этого мира, не склонны роптать на судьбу. Жизнь достаточно щедра, порядки разумны, власти знают свое дело, а там, где злая воля или недосмотр создадут слишком большую прореху, непременно вмешаются по молитве добрые и мудрые боги-создатели. Ересь и зло могут лишь таиться по углам и бессильно шипеть.