Реальность 7.11 - [22]
Всё это случилось три с лишним года назад, а сейчас Эдварда тревожили совсем другие ощущения. Каждый день он чуял, что приближается к своей заветной цели, но в то же время над ним сгущалась какая-то неясная туча. Страх перед возможной катастрофой заставлял его осторожничать больше обычного, и временами он начинал опасаться, что именно это въевшаяся привычка помешает ему в решающий момент вести себя правильно. Дело Крамарова как бы уточнило страх Эдварда, из всеобъемлющего превратило в точечный, но в то же время усилило его до последней степени. Он начал плохо спать по ночам и всё терзался, нащупывая под подушкой свою главную улику: «Предъявить или не предъявлять её в «Аримаспи»?»
По крайней мере, хотя бы в этот вопрос внесена ясность. Сегодняшний разговор с Командующим был единственным шансом. Рубикон перейдён. Эдвард глубоко глотнул сырого воздуха и, отгородившись полой плаща, вытащил из внутреннего кармана полинялый пластиковый квадратик извещения. Извещение было адресовано эмпату 3-го ранга Г. Крамарову. Ему предписывалось не позднее 2-го апреля явиться по адресу: Вторая лаборатория, бокс 9-0-9, для профилактического сканирования психики и синта. В случае неповиновения он автоматически лишался всех своих званий и привилегий. Не сказать, чтобы их было много: эмпаты третьего ранга допускались на закрытые этажи Башни только в экстраординарных случаях. Однако Крамаров не пришёл на сканирование, не стал он и дезертиром, добровольно избрав путь, ведущий к гибели. Почему он предпочёл такой исход? Знал ли он, что ожидающее его будущее окажется горше и страшнее смерти? Вот какие вопросы терзали Эдварда.
Его вернул в реальность шорох подкатившего к остановке транспорта. Двери раскрылись, выпуская наружу толпу зрителей. Похоже, автобусный спектакль подошёл к концу. Эдвард вздрогнул, когда вслед за зрителями на тротуар выбралась четвёрка лилипутов — пара женщин и двое мужчин. В своих прозрачных плащах с капюшонами, под одинаковыми детскими зонтами они напоминали группу сказочных гномов. Последней из салона появилась девушка, и Эд вздрогнул вторично, когда она подняла от земли знакомые тёмно-синие глаза. Похожие он каждое утро видел в зеркале во время бритья. Эд инстинктивно попятился в тень; девушка, заметив его, вспыхнула, замешкалась и поспешно сдёрнула с головы длинный, светло-русый парик. Под париком она была темноволосая, коротко стриженная. Эдвард, пересилив себя, поднял руку в братском приветствии. Но девушка помрачнела ещё больше. Бросив лилипутам несколько тихих слов, она поспешила навстречу.
— Что ты тут вынюхиваешь? — возмущённо прошипела она.
Риомишвард, уже овладевший собой, шутливо развёл руками.
— Хорошо же ты приветствуешь старшего брата!
Но сестра упрямо поджала губы.
— Не уклоняйся от ответа, пожалуйста. Что тебе нужно?
— Ничего, — честно ответил он. — Я услышал про пьесу. Захотелось взглянуть.
— Значит, всё-таки вынюхиваешь, — непримиримо заключила девушка.
— Тебе следует быть осторожнее, — миролюбиво сказал брат. — Кто-то уже донёс на вас в «Аримаспи». Впрочем, я убедил начальство, что пьеса безвредна.
— Ждёшь за это благодарности?
— Нет. — Эдвард засунул руки в карманы и повернулся к сестре боком, чтобы не видеть её недовольного лица. — Давай не будем портить друг другу настроение. Я уже ухожу. Скажи мне только одну вещь напоследок…
Почему-то ему до зарезу захотелось выяснить это. Немедленно, безотлагательно. Он жаждал ответа с болезненным нетерпением.
— Что говорят зрители?
— Что? — Сестра, похоже, растерялась.
— Естественное авторское любопытство. — Эд старался говорить спокойно. — Что люди думают об этой истории?
Девушка удивлённо вздёрнула брови.
— А ты, однако, тщеславен.
Брат не стал её разубеждать. Смягчившись, она задумчиво пожала плечами.
— Говорят разное. Кто-то ругается, кто-то хвалит за свежесть и новизну… Твоей заслуги в этом мало, — торопливо добавила она. — Я выкинула большую часть тех скучных монологов, которыми ты так гордился. Это пошло пьесе на пользу.
— Ты меня расстроила.
— Не утрируй. В споре автора и режиссёра прав всегда последний. Я на этом собаку съела.
— Значит, ты теперь режиссёр? — Он незаметно перешёл к тому тону, каким поддразнивал её в юности.
— Ну, труппа у нас маленькая, — призналась сестра. — Поэтому я занята и в спектакле.
— И кого же ты играешь? Спящего? — Он кивнул на парик, выглядывавший из её сумки. Девушка покраснела и поспешно прикрыла улику узкой белой ладонью.
— Лежишь в стеклянном гробу, как Белоснежка?
— Не твоё дело! — Лилипуты, топчущиеся в отдалении, в недоумении следили за её бурной жестикуляцией. — И нечего ухмыляться в бороду! Если ты думаешь, что я наживаюсь на твоей интеллектуальной собственности…
— Ну, что ты…
— …Не беспокойся: все наши сборы идут на благотворительность!
— Вот как? — с оттенком лёгкого презрения заметил Эд. — И кто же в Таблице сподобился этой чести?
— Обычно мы отдаём собранные средства в фонд помощи деформированным, — сухо ответила сестра. — Но на этой неделе мы собираем в пользу огов.
— Что ж, — проронил Риомишвард. Ему сделалось скучно. — Огам повезло. Они в надёжных руках.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Роман «Год, год, год…» (в оригинале «Где ты был, человек божий?») был выпущен «Молодой гвардией» и получил много добрых отзывов читателей и прессы. В центре романа — образ врача, сорок лет проработавшего в маленькой сельской больнице, человека редкой душевной красоты, целиком отдавшего свою жизнь людям.
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить. Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться. Рассказанная с двух точек зрения — сына и матери — история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека. Роман — финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер. На русском языке публикуется впервые.