Реальная угроза - [83]

Когда я объяснил это Фаулеру, тот пожелал ознакомиться с уставом фонда, а заодно и обсудить условия контрактов. Тут мне пришлось разбудить коммодора Максимова, терпеливо выслушать его ворчание и настоять на том, чтобы он пришёл ко мне. Сам я продолжать такой разговор не мог, у меня не хватало квалификации — а адмирал оказался очень дотошным. Он действительно чувствовал себя ответственным за судьбу людей, пострадавших из-за провала дурацкого заговора, который он вынашивал вкупе с моим отцом…

Лишь в полтретьего ночи Максимов и Фаулер согласовали все принципиальные моменты по будущим контрактам и наконец ушли. Проводив их, я отправился в спальню и с удивление обнаружил, что Элис не спит, а читает какую-то книгу.

— Что с тобой? — спросил я, снимая костюм.

Она положила книгу на тумбочку.

— Как это что? Ждала тебя. Хочу знать, о чём ты договорился с Фаулером.

— Ага, понятно.

Несмотря на то, что мы не понижали голоса, Лина не проснулась. Как всегда, она спала сладким и крепким сном невинного ребёнка.

Раздевшись, я забрался на кровать, привлёк к себе Элис и поцеловал её.

— Как насчёт любви?

— Ну-у, — манерно протянула она. — Если начистоту, то я уже сыта. Линка меня вконец измотала. Это, кстати, ещё один плюс многожёнства. Вот при моногамном браке, если муж по ночам работает, жена остаётся сексуально неудовлетворённой.

— А так ты удовлетворена?

— Вполне.

— Значит, любви не будет?

— М-м, посмотрим. Но сначала расскажи про Фаулера.

Да, Элис есть Элис. Это вам не Лина…

5

К месячному юбилею нашего пребывания на Вавилоне, мы получили своеобразный подарок — сообщение об отбытии «на учения» двух третей Звёздного Флота Тянь-Го в сопровождении корпуса десантных транспортов, каждый из которых нёс по три или четыре армейские дивизии. С вычетом семи дней, которые требовались для того, чтобы эта весть дошла до нас через разделявшее планеты расстояние, получалось, что события развиваются в полном соответствии с нашими прогнозами. До атаки на Ютланд оставалось порядка двадцати восьми недель, и, в соответствии с планом, мы стали сокращать покупки тяжёлых кораблей, всё больше переключаясь на быстроходные суда третьего и четвёртого классов — корветы, фрегаты, лёгкие крейсера и лёгкие эсминцы.

Неприятным, но вполне ожидаемым сюрпризом явилось то, что ещё три планеты из отцовского списка потенциальных агрессоров начали военные приготовления. Впрочем, это уже не имело значения — земное правительство, не заинтересованное в затяжной «эндокрининовой войне», ускорило переговоры с ютландской делегацией и наконец отдало приказ Объединённому комитету начальников штабов Конфедерации о снаряжении экспедиционного флота. Расчёт был точен: подмога должна прибыть только тогда, когда сражение за Ютланд закончится, и от его исхода будут зависеть дальнейшие действия землян. Если мы отразим агрессию, они подпишут с нами договор о дружбе и сотрудничестве, а их флот присоединится к нам в качестве союзного, после чего уже никто не решится на нас напасть. В случае нашего поражения Земля никакого договора подписывать не станет, ссылаясь на то, что ютландское правительство не обладает реальной властью на планете, но земной флот всё равно останется в локальном пространстве Ютланда, чтобы отваживать других агрессоров и напоминать генералу Чангу о необходимости соблюдать договорённость с фармацевтическим консорциумом.

Элис была вне себя от возмущения:

— Какие же они продажные, эти политики! Ведь Земле ничего не стоило заявить, что она не допустит завоевания Ютланда. Одного этого было бы достаточно, чтобы Чанг наложил в штаны и думать забыл о войне. Но нет — им плевать, что погибнет много людей; для них главное — экономические интересы.

Адмирал Фаулер, который стал у нас частым гостем после того, как администрация здания по нашей обоюдной заявке открыла между квартирами прямой переход, на это заметил:

— Вся беда в том, мисс, что Земля — единственная космическая сверхдержава среди всех ста пятидесяти семи населённых людьми планет. У неё нет конкурентов, а это очень плохо. Земляне прекрасно понимают, что только они способны гарантировать Ютланду устойчивый мир, поэтому ведут себя так беспардонно, уверенные в том, что любая подлость сойдёт им с рук. Хорошо хоть Земля не агрессивна, иначе ютландцам пришлось бы уповать только на чудо…

Когда мы стали массово вербовать уволенных эриданских военных, власти Октавии поначалу вознегодовали и попытались, впрочем, безуспешно, воспрепятствовать этому. Но потом они подумали и решили, что так даже к лучшему — чем меньше заговорщиков останется на планете, тем будет спокойнее. А потом снова передумали и снова вознегодовали — как только до них дошло, что обильное кровопускание, которое они устроили для острастки остальных, не принесло своих плодов. Испорченная карьера десятков тысяч людей должна была служить суровым предупреждением другим потенциальным заговорщикам, но в результате получилось, что подавляющее большинство уволенных сразу нашли себе новое место службы, причём многие из них — с повышением в звании и должности.

Гнев эриданского правительства меня не трогал, а его грозные ноты протеста в адрес ютландской делегации на Земле вызывали лишь улыбку. Но, как выяснилось позже, власти моей родины оказались способными не только на словесные угрозы. Они арестовали в гражданском космопорту Астрополиса зафрахтованный нами пассажирский корабль, который должен был перевезти на Вавилон очередную группу завербованных нами офицеров, и предъявили им обвинение в государственной измене.