Реализованная вероятность - [8]

Шрифт
Интервал

и так далее. Под массированным артиллерийским огнём доморощенного рифмоплётства бедняга выкатывается, не чуя ног. (Отряхнуть с себя кисок мартовских с бульдожьей хваткой ему, однако, и тут не удаётся). Тем паче недосуг ему обернуться, чтобы швырнуть в ёрника энергоразрядом - или хотя бы горьким упрёком. Поэты, мол! удавить из жалости!

   - Эк парня-то припекло! - Мбога, после приступа веселья, прямо-таки смахивает слёзы с ресниц.

   - Парня - или девочек? - уточняет невозмутимая валькирия Айно.

   - Я-то думал, все эти ящурки-чурупашки неравнодушны к гуманоидам в качестве сексуальных партнёров, - притворно недоумевает Шерлок. - Привыкли там, в своём Большом Магеллановом, строить из себя высшую расу, безнаказанность со вседозволенностью.

   - Ещё хороший вопрос, кто из этой троицы почитал себя высшей ра...

   Неистощимый балагур Мбога вдруг запинается на полуслове; долю секунды смотрит в никуда взглядом удивлённого ребёнка - и опрокидывается навзничь. (Только много позже осознала ты, что у него оплавлена половина черепа). Ещё один пучок энергии с беспощадной точностью выжигает у Айно всё лицо - ну и мозг, само собой. (Знали, стервы, куда метить в первую очередь: в самых мощных бойцов команды!). Опомнясь, Шерлок со звериным воем встаёт во весь рост - и тотчас получает своё. (Вскоре - ты видела это! - брата ещё доработали "контрольным в голову" - пущей надёжности ради. Уже, видно, в курсе были, что хороший приятель Волков - эшрэй, хирург не из последних, как все эшрэи, да впридачу владеющий Силой...)

   Лишь за остатки команды, за тебя с Даккаром, Живчику довелось заплатить цену несоразмерную. Долго, похвально долго отстреливались спина к спине; положили львиную долю Живчиковых громил. Лишь очень нескоро, когда уютный залец "Файра" превратился в оплавленный ад; когда вопящая публика, вкупе с обслугой и охраной, давно унесли ноги кто куда (иные и не успели, тут же полегли), - тогда достали и Даккара. Попросту голову срезали лучом...

   ...Боль, боль, боль... океан пульсирующей боли затопил уцелевший обрубок души; и во всей вселенной - боль, только боль и ничего, кроме боли. Ты-то хоть смыться успел, злоязыкий кабацкий менестрель? и ты, симпатяга хозяин покойного "Файра"?..


   ...Заботливая рука, протянувшись через всемирный потоп боли, касается сознания: и нежно, и властно. Кому-то, верно, невтерпёж вытащить из-за черты дуру-девчонку, хоть за шиворот, хоть за патлы, - какого бы мнения ни была на сей счёт сама дура-девчонка. Ох, не в корысть мне сейчас никакая забота, ни сострадание, ни человеколюбие... Нет, вру: нужно человеколюбие. Но - одного-разъединственного свойства: оставьте так, как есть. Не тяните, ради всего святого, насильно в рай, вверх, к жизни, свету... к вечной боли, навсегда переполовиненной душе. Бросьте тут, во Тьме... где брат... встретимся в Последнем Пределе, ребята...

   Тянут-таки: слишком вымотанную, чтобы противиться; захлёбывающуюся раскалённой плазмой памяти. Вот и смутный свет сквозь веки; туманно-тревожный голос сквозь вату в ушах...

   - Достойная этшивин...

   Вялое, как медуза на песке, недоумение. Эк загнули - "достойная этшивин"! тамбовский волк вам достойная этшивин. Конфедераток так величайте - прирождённых, правоверных, законопослушных. А мы - ренегаты мы. Отринули законы Конфедерации, справедливейшие и гуманнейшие во вселенной, - вот ведь нехорошие мы какие! Космические джентльмены удачи мы; флибустьеры. "Флибики" - так, для простоты, наверняка выражается наш доблестный Патруль...

   Патруль? То-то мелькнули на задворках памяти два индивида в чёрном и серебряном. Явились - не запылились к месту происшествия; как всегда, вовремя.

   Прям-таки, хоть продолжай частушку в духе того юмориста с гитарой, чья судьба для тебя отныне покрыта мраком. Ну, к примеру:

   - В баре флибики сидели
   И на стойку щурились.
   Как патрульного узрели -
   Сразу окочурились!

   И разухабистый припев: "Эх, база Патруля!.."

   Тоже, кажется, вольные-фривольные вариации на тему чего-то когда-то прочитанного... ну не Вильда Крамольница, чего нет, того нет. И увы - флибики-то, в общем, окочурились прежде, чем узрели патрульного...

   И прихватили с собой ребят!

   Стон бессильной ярости срывается-таки. Сама-то - не "как всегда вовремя"?! Что помешало более к месту применить чёртову Силу? - страх за свою трижды никчемную шкуру?!

   Продолжаешь, сама себе палач, терзать душу и память; хотя и в курсе: шкурничество тут ни при чём. Всё - "бесконтрольность", о которой предупреждал старина Тин. Хоть тресни - не смогла, желторотая, распознать кольцо агрессии, сомкнувшееся вокруг Молодых Волков. Всё ж таки Текки, сволочь, телепат не из последних был: прикрывал своих тупых амбалов вплоть до нужного момента. И после - не нашла в себе ни капли энергии, чтобы защитить хотя бы уцелевшего Даккара.

   Была не была! - удаётся разлепить веки, словно схваченные металлоцементом в вакууме. Искусственный свет, искусственный воздух; тесноватые стены, обитые квазибиопластом и напичканные определённого сорта аппаратурой, - медблок космокатера. И ты вся утыкана мудрёными датчиками, регенераторами, стимуляторами - как акула прилипалами. И где-то высоко, почти в мифологических небесах, - смутное пятно лица (кажется гуманоидного, и кажется женского), венчающее чёрный с серебром мундир.


Еще от автора Ирина Валерьевна Горбунова
Второй шанс, или Консилиум смерти

Рассказы. Всё о том же понемногу - о Семье Человечеств, о цивилизациях-опекунах и о подопечных цивилизациях, о трудностях взросления, об исторических ошибках и их исправлении, и т.п. Изредка попадается чистый прикол на тему, вообще-то мне не свойственную (который - вы сами поймёте, почтеннейшая публика, если прочитаете).


Рекомендуем почитать
Тайна грязных трущоб

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ри'й

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И дьявол пришел за ними...

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Черный замок

Ночь, луна, тихая музыка и старая дорога. Случайная авария и надвигающаяся гроза. Что делать юноше, попавшему в сложную ситуацию посреди заброшенных земель, где искать помощь? Лишь в мрачном замке, возвышающемся на холме. Но кто обитает там, что скрывают эти черные стены, и не лучше ли остаться под дождем, чем шагнуть в столь жуткое и темное место.


Первый дубль

Преуспевающий инженер-проектировщик Семен Чудин живет в странном мире, где действительность и полное необъяснимых лакун прошлое тесно переплетены с миром «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Психолог доктор Додсон пытается помочь Семену разобраться в самом себе и понять кто он такой на самом деле... В 2019 году рассказ занял первое место на "РосКоне" в номинации "повесть".


Alea jacta est

Тебя невзлюбил твой собственный класс. Что бы ты не делала — ты всегда была одна. Но, однажды вернулась твоя подруга. Твоя умершая подруга…