Реализация ниже себестоимости - [52]

"В отношении Зотова у меня ни на минуту не возникло иллюзий", - думал Старков, ведь он и его люди ни разу не воспользовались законными методами. Конечно, программу ему не отдали бы, но ведь он даже не попробовал, он просто ее украл. А эта слежка с Миловым, ведь, наверняка, это он жучок поставил и сидел всю ночь на верхнем этаже, прослушивая наш с Кристиной шепоток. Двух амбалов в подъезде, конечно, Кристина придумала или ей этот мужичок из службы безопасности "Алькора" порекомендовал. Как я его сразу не узнал? Впрочем, я его видел только однажды, когда ссорился с секретаршей автомагазина, мне было не до того. Но уж теперь сомневаться не приходится, это был человек, который сопровождал Головнина. Тогда я Головнина не знал, да и сейчас с ним не знаком, но тогда им сильно интересовался, и рассказала о нем - Кристина. Именно она, которая работала в "Алькоре" не первую проверку и знала там всех собак и, разумеется, начальника службы безопасности и даже сколько он зарабатывает и сколько у него детей".

Даже вояж с Кристиной не вносил неразберихи в мысли Старкова. Мало ли зачем ей понадобилось играть на Головнина и мало ли зачем самому Головнину это нужно. Впрочем, причина была для него очевидна. Обкатку своей программы Старков проводил именно в "Алькоре", именно после этого ее пытались украсть. Скорее всего нужны были данные реализации, которые хотели использовать против фирмы. Головнин решил проверить Старкова на вшивость, и вот тот уже тащит пьяную деваху к такси. Лжеследователей Старков прикомандировал к Зотову. Что они хотели, ему было до сих пор непонятно, но объединив их по признаку: правоохранительные органы, действующие незаконными методами, Старков успокоился и забыл про них. Все это, конечно, были только предположением, но оно казалось, если не убедительным, то по крайней мере логичным. Во всяком случае так рассуждал Старков, когда на горизонте замаячила точка. Сначала она показалась ему, пешеходом, затем велосипедистом, только потом - мотоциклистом. По мере того, как точка приближалась, ее интерпретация претерпевала изменения, и он уже начал побаиваться, как бы в один прекрасный момент она не превратилась в охранника. В охранника точка все-таки не превратилась и по-прежнему осталась мотоциклистом, но мотоциклистом женского пола. Это было очевидно по бриджам или шортам спортивного стиля. Долго рассуждать на тему: стоит ли поднимать руку, не пришлось. Мотоциклист, а вернее мотоциклистка начала тормозить заранее. Сброшенный газ дал понять, что одиночество на некоторое время закончилось.

Прыгун, ты опять? -- донеслось из под шлема, полностью закрывавшего лицо мотоциклистки. Она была одета в рокерскую куртку с несколькими металлическими значками и рядами клепок, белую футболку, удивительно белые для деревни кроссовки и, как уже говорилось, короткие бриджи или длинные шорты.

Еще не веря в происходящее, Старков потер глаза кулаками. В это время девушка стащила с головы каску, и швабра рыжих волос упала ей на плечи.

Солнышко! Сколько лет, сколько зим, - от души удивляясь проведению, всплеснул Старков руками.

Солнышко с трудом удерживала большой для ее роста и веса мотоцикл.

Тебя подвезти?

Разумеется.

Куда?

Куда хочешь.

Ну садись, - она кивнула за спину.

А как же "Боливар"? Выдержит двоих?

Это не "Боливар", это "Харлей Девидсон", - улыбнулась она своей солнечной улыбкой.

Старков послушно запрыгнул на заднее сидение и схватился за поручень.

Не оторви ручку, - деловито сказала она.

Что это значит?

Это значит: держись за меня.

Понял, - с удовольствием сказал Старков и обхватил тонкую талию.

Ничего ты не понял, - бросила рыжая девчонка через плечо, - если будешь наглеть... - И она повернула ручку акселератора. Мотоцикл, став на дыбы, понесся подскакивая на кочках.

Э, э, э, - вырвалось у Старкова.

Оставшись довольной собой, девушка сбросила газ, и мотоцикл понесся вдоль поля, рассекая утренний воздух. x x x

Сергей Геннадьевич Пронин действительно был капитаном милиции. Сначала ему это нравилось, затем это обстоятельство стало его беспокоить. Капитан Пронин, не смотря на свою специальность, был человеком суеверным, и просыпаясь в чужой постели, в первую очередь думал, с какой ноги ему встать. По этому к своей служебной карьере он относился с подозрением. Будучи лейтенантом и старлеем, то обстоятельство, что он станет капитаном Прониным, внушало в него уверенность, но когда он стал им, все изменилось. Это что за издевка над судьбой? Майор Пронин или подполковник Пронин. Нет, не звучит, а если и звучит, то только как бывший капитан. Капитан понимал, что никто не посмеет задерживать его продвижение по службе из-за его фамилии, но то, чего он боялся, на самом деле уже происходило. Шли годы, он уже давно мог получить большие звезды, а по-прежнему оставался капитаном. Сергею Геннадьевичу даже стало казаться, что друзья за глаза перестали называть его Серегой. И как только в органах появилась штатная должность психолога, он тут же оказался в его кабинете. Капитан Пронин не был наивен и прост и справлялся со своими комплексами сам, с помощью бутылки водки и пачки сигарет. Психолог же, как понимал Пронин, был в качестве штатного стукача и замещал ранее существующего КГБиста. Не мог Капитан жаловаться своему начальству на фамилию, не мог. А тут получилось все как положено по Уставу и без глупостей. Прочитал подполковник Приходько, руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью, личное дело Пронина и сказал: