Реализация - [63]
– А что, с ошейником собака потеряться не может? – предположил Радин.
– В коридоре ОУРа? – возразил Валера. – Смотри-ка, урчит, посапывает.
– Между прочим, породистые щенки до сотни зеленых стоят! – сформулировал, наконец, идею Уринсон.
– Какой породы? – заинтересовался Радин.
– Породы! – передразнил Уринсон. – Нынче все редкие породы в моде. Породистой породы!
– Мы же не против, – сказал Потемкин, внимательно взглянув на Штукина. – Этот какой породы?
– Я думаю, овчарка, – предположил Уринсон.
– Овчарка – это банально! – не согласился Радин. – Какие породы еще знаете?
– Пудель! – ожил Штукин.
– Артамон! – взорвался Радин. – Он же у тебя в руках – какой он на хрен пудель!
Воцарилась пауза.
– Гончие есть, – слабо надеясь, что предложение будет принято, огласил Уринсон.
– Сам ты легавый! – хрюкнул Потемкин. – Ты кино про царей смотрел? Там гончие худые! А у нас – в форме тефтели!
– Знаете, он у нас кто? – осенило Уринсона.
– Господи, кто?! – насторожился Валера. – Только не пугай!
– Я вот только не помню, как они точно называются, – начал Уринсон. – Чу-чу, там, или Чав-Чав… Их едят, как деликатес…
– Ты слышишь себя-то? Чав-чав!!! – рассвирепел Штукин. – Тебя чему в твоей Академии учили?!
– Действительно, как мы его продавать будем? – поддержал Штукина Потемкин. – Купите Чав-чав, пожалуйста! Несолидно!
– Ну вас!… О! Есть еще порода шпиц! – вскрикнул Уринсон.
– Это более-менее, – остался доволен Потемкин.
– А шпиц будет чавским! – смекнул Радин.
– В каком смысле? – недопонял Уринсон.
– Ну, овчара немецкая… там другая порода ирландская, я слышал… а шпиц наш Чавский, – выстраивал логическую цепочку Радин.
– Во! Придумал! – заорал Уринсон. – Порода эта шпицчав называется!
– Точно!
– А что, – красиво!
Уринсон выглянул в коридор и отпрянул. Там он увидел дежурного по отделу Шулого и какого-то приличного гражданина, оба растерянно оглядывались.
– Шухер! Кажись хозяин! – предупредил Уринсон. – К нам жало засунут, как пить дать!
Штукин приподнял щенка и хаотично начал метаться по кабинету. Усмотрев огроменную коробку на шкафу, он привстал на цыпочки и по баскетбольному скинул в нее бедное животное. Раздалось шуршание, затем всплеск и бульканье. В коробке почему-то оказался старый аквариум с дохлыми рыбками, скисшей коричневой водой и такого же цвета мертвыми водорослями.
– Куда ты его! – встрепенулся Радин и, подставив табуретку, вытащил мокрого испуганного щенка обратно.
На табуретке было по-партизански вырезано перочинным ножом: «Радин, я тебя не боюсь!» и фломастером – «Всех легавых топить в сортире».
Как Женя ни морщился, но все равно замочил пиджак. В кабинете пахнуло погребом. Щенок громко заскулил, наглотавшись водорослей, и задергал лапами. Потемкин с перепугу схватил валявшуюся около батареи форменную ушанку и прижал к его морде, озираясь на дверь. Они были похожи на театральных злодеев, скрывающих зерно от продотрядов.
– Не утопим, так задушим! – застонал Штукин.
– Поздно! Не отдавать же в таком виде! Потом будут говорить на совещании, что допились до белой горячки, собак пытали! – достаточно резонно парировал Потемкин, оторвав на секунду шапку от щенка. Щенок успел набрать прокуренного воздуха в легкие.
Действительно, недавно в ГУВД пришла жалоба, что оперуполномоченные Потемкин и Уринсон надевали противогаз на задержанного Хутькова Д.Б. и пережимали шланг, что явно свидетельствовало о практике пыток в ОУРе. Справедливости ради надо заметить, что гражданин Хутьков Д.Б. забыл указать мотивировку «палачей». А задержал его Штукин, когда он висел на водосточной трубе и подсматривал в незакрашенное окошечко женского отделения бани. По району в то время шла серия развратных действий в отношении малолеток. Хутьков оказался не причем, но, тоже… нечего! Да и профилактика ему.
Ручка двери повернулась. Спасло лишь то, что с первого раза она открывалась последний раз лишь пять лет назад.
Радин с грохотом выдернул нижний широкий ящик своего стола, а Потемкин затолкал туда собаку, вдавив ее все той же шапкой в глубь ящика. Радин лихорадочно набросал туда шматок скомканной копировальной бумаги и прижал живое существо контрольно-наблюдательным делом под условным наименованием «Вурдалаки». Это КНД уже вторую неделю разыскивал проверяющий из штаба. «Не могло пропасть! У нас ничего не теряется. У нас плохо находится», – уверял начальник отдела. Уринсон и Штукин грохнулись на диван с отломленной спинкой, успев включить телевизор «Самсунг». «Самсунг» включился на девушке, которая очень громко призывала верить в Христа, носилась по сцене и причитала. Пульта под рукой не было, поэтому унять ее не удалось.
Дверь распахнулась. В кабинет бодро шагнул Шулый. За ним – недоверчиво озираясь, добротно одетый мужчина лет сорока в импортных очках.
– Тут у гражданина пытались Жигули угнать… – начал беседу Шулый.
– Так пытались же, – нервно-безразлично перебил Штукин, не отрывая взгляд от экрана.
– Он пришел делать заявление, – повысил голос Шулый, пытаясь перекричать баптистку. – С собой принес щенка.
– Щенками при старом режиме брали, – сыронизировал Потемкин, скрестив руки на груди.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Сотруднику уголовного розыска Валерию Штукину предлагают внедриться в структуру бывшего криминального авторитета Юнгерова, который, в свою очередь, решает направить для службы в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…
Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно… Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская… Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске. Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * * «Со времени написания романа „Свой — Чужой“ минуло полтора десятка лет.
Уволенный из уголовного розыска Валерий Штукин начинает работать в структуре бывшего криминального авторитета Юнгерова, который и не подозревает, что на самом деле таким образом к нему внедрили действующего офицера милиции. Воспитанник Юнгерова Егор Якушев успешно начинает службу в уголовном розыске на месте Штукина. Между молодыми людьми происходит конфликт из-за женщины, сотрудницы прокуратуры, в которую влюблен Егор, и которая пропадает без вести.