Реактор - [29]

Навстречу попадались редкие прохожие, все больше пожилого возраста. Пенсионеры, не имеющие сил работать в парниках и на производствах, не спеша несли домой то, что смогли найти в немногочисленных социальных магазинах. Дима махнул рукой патрулю. Те тоже поприветствовали его, признав в нем своего. Сам же Зорин высматривал кого-нибудь из Темных, в любую минуту готовый броситься за ближайший угол. Он был уверен, что его приметы уже знает каждый эсбээровец, и даже подумал, уж не мания ли величия у него разыгралась?

На площади Кирова Диме все же пришлось с минуту прятаться за углом дома, наблюдая, как двое Темных разговаривают о чем-то с полицейским патрулем. Те, внимательно выслушав эсбээровцев, покачали головами. Группы разошлись. Дима дождался, когда оба патруля скроются из виду, и только потом пошел дальше. О чем Темные их спрашивали? Может, о нем? Да ну! Это уже точно смахивает на паранойю. Скоро ему будет казаться, что за ним следят и охотятся все, вплоть до соседей и близких, а таких, кстати, даже к помидорам не допускают. Все же, решив проверить, он подошел к следующему патрулю, который встретился на пути.

– Здорово, ребята, – как ни в чем не бывало начал он разговор.

– Здорово, Зорин. А тебе чего дома не сидится? Я бы уже в сопли валялся бы на кровати, – сказал один из патрульных.

Дима мысленно поставил себе галочку. Значит, опознать его можно и в ОЗК.

– Дома сил нет сидеть, – ответил он. – Отвык уже.

– А не фиг было находить тех троих, – заржали патрульные. – Отличился – получи по полной.

– Эт точно, – присоединился к хохоту Зорин. – А вообще, чего творится?

– Ничего. Все то же самое. Только Темных больше стало. Чтоб им не хворать!

– Ну, ладно. Пошел я дальше.

– А ты куда?

Дима показал пальцем прямо перед собой:

– Туда. Потом обратно.

– Ну, давай.

Они разошлись. Зорин с облегчением выдохнул. Значит, ориентировки на него еще нет. И то хлеб!

Он вышел на перекресток улиц Нахимова и Вершинина. Перед ним раскинулся комплекс Третьей городской больницы. В главном трехэтажном корпусе благодаря усиленной многослойной изоляции удалось сделать надземные этажи пригодными для обитания. Местные власти в свое время решили, что так будет лучше, чем демонтировать и размещать по подвалам дорогостоящую медицинскую аппаратуру. Теперь «трешка» являлась самой большой и самой оснащенной многопрофильной больницей в Томске. К примеру, от подобного переоборудования областной клинической больницы пришлось отказаться, так как заизолировать огромное девятиэтажное здание ОКБ было нереально.

Около дверей приемного покоя Зорин увидел машину «Скорой помощи». Так как автомобиль «Скорой» был в Томске один, ошибиться Дима не мог, Света находилась здесь. Теперь оставалось узнать, в каком корпусе ее содержат и как туда попасть. Дмитрий рассматривал два варианта – тайное и явное проникновение. Впрочем, первое он отмел сразу. Он – не Сэм Фишер, чтобы вскрывать замки, ползать по трубам и нейтрализовывать встретившихся ему сотрудников. Тем более Зорин все равно не знал, какие именно замки надо вскрывать и по каким трубам куда ползти. Оставалось переть напролом. Мобилизовав всю свою хитрость и актерский талант, Дима пошел к приемному покою.

У дверей скучал знакомый полицейский.

– Здорово, Петрович, – протягивая руку, сказал сержант. – Как оно?

– Так себе, – кисло ответил охранник. – А ты чего здесь забыл?

– Доктор у себя?

– Только дежурный. Остальных домой отпустили.

– Как – отпустили? – удивленно проговорил Дима. – Середина рабочего дня же.

– А вот так, – ответил Петрович, – приказ сверху. Там только один доктор и несколько наших. Говорят, эти должны приехать, с реактора. Чего им тут понадобилось?

Зорин понял, что времени у него практически нет.

– Слушай, – сменил он тему разговора. – Тут моя с работы пришла. Ну, ты же Ленку знаешь? Так вот, она рассказала, что одну ихнюю, из парников, без сознания забрали. Не в курсе насчет этого?

– Знаю. Сюда привезли. А тебе зачем?

Дима изобразил смущение.

– Ты понимаешь, Ленка с ней вместе работала. А она, в смысле Лена, беременна. Мало ли чего, вдруг у той инфекционное что-нибудь. Или еще чего. Хотел у доктора спросить, может, мне Ленку привести? На всякий случай.

– Ну, это да, – с пониманием протянул охранник, – ребенок – дело такое. А ее прямо сюда занесли. – Он ткнул пальцем в дверь за спиной. – На третий этаж ее, в изолятор. Только я тебя пустить не могу, – спохватился он. – Уже приказали никого не пускать.

– Да ладно, Петрович, – заговорщицки произнес сержант. – Я только к доктору и обратно. Про Ленку спрошу – и все. Ребенок же. А потом сочтемся.

– Ладно, – после долгих размышлений сдался охранник, – только быстро. И никуда не сворачивай.

Он отпер тяжелую металлическую дверь.

– Спасибо, Петрович, – поблагодарил Дима, проскальзывая внутрь. – За мной должок. Я еще в туалет заскочу.

Ему все же пришлось пройти принудительную процедуру дезактивации и последующей сушки. Войдя в раздевалку, где стояли многочисленные шкафчики для посетителей, Дима сначала открыл дверь в коридор и прислушался. Похоже, Петрович не обманывал. В здании стояла звенящая тишина. Решив не тратить время на переодевание, Зорин отправился прямо в ОЗК.