Разыскиваются... - [8]
- Ну, еда - это еще далеко не все, - заметил Дик, хотя у самого слюнки текли при виде сковородки.
- Так же, как и учение, - пренебрежительно добавила Энн, встряхивая копной нечесаных золотистых волос.
- Что ни говори, а для начала и это неплохо, - не унимался Ивен. - Сейчас в Южном Уэлсе нужда заставляет людей бежать куда глаза глядят. Работы нет совсем. В Рондде, откуда я родом, из каждых трех шахт осталась, почитай что, одна. Даже лавочники и те разоряются - людям не на что покупать, денег нет.
- А много народу бежит из дому? - спросил Дик.
- Нам не нужно бежать. Отец с матерью сами понимают, что самое лучшее для нас - уйти. В Южном Уэлсе надеяться не на что. Может быть, в Лондоне будет немного полегче. По дорогам Англии в поисках работы бродят тысячи таких парней, как я.
- А девушки? - поинтересовалась Энн. -
- Их еще больше, пожалуй. Но им легче устроиться - прислугой, разумеется, - если можно считать, что девушка устроена, когда живет в лондонском подвале и семь дней в неделю от зари до зари гнет спину, чтобы заработать несколько шиллингов! Да моя родная сестра живет так в Бейсуотере![*]
- Я бы, пожалуй, осталась дома, - сказала Энн дрожа.
- Да? - Ивен метнул на нее злобный взгляд. - Если бы на ваших глазах удавился любимый парень? А с ней было именно так. Если бы вы почувствовали себя обузой в семье, ели бы со всеми наравне, а в доме ни гроша? Если бы все ваши школьные подружки разлетелись кто куда и поступили в прислуги? Нет, вам этого не понять. Вам слишком хорошо жилось... Извините меня, девочка, но я так зол, что, видите, даже яйцо раздавил.
- Неважно. Сейчас чай заварю.
Все уселись у костра. Завтрак получился поистине королевским. А окружающий ландшафт вполне был достоин его.
Над верхушками деревьев голубым шелком распростерлось безоблачное небо; вдали открывался вид на запад - на дальние холмы, на долину Уай и еще дальше - на Монмаунтшир; всего этого не было видно вчера, в вечерней мгле.
- Молока и сахару надо? - любезно осведомилась Энн.
- Да, если можно. Знаете, дома у нас не бывает такого молока - какое густое, прямо как топленое сало! Это, наверное, не настоящее, а заменитель?
- Вы чудесно приготовили яичницу с ветчиной, - сказал Дик.
- Он и меня научил, - отозвалась Энн, - совсем не трудно.
- Великолепно! - торжественно провозгласил Ивен, аккуратно вытирая тарелку кусочком хлеба. - Я ведь со вчерашнего дня ничего не ел. Добрая хозяйка в Абергавенни угостила меня замечательным обедом - мясо, овощи, пудинг... - При воспоминании об обеде лицо Ивена приняло тоскливое выражение. Затем он угрюмо усмехнулся: - Только не пошло мне это впрок.
- Почему?
- Не успел я спуститься вниз по дороге, как у меня началась рвота. Ведь, когда годами сидишь на хлебе и воде, как у нас в Рондде, желудок меняется. Он уже не принимает настоящей пищи, даже когда удается ее достать.
- Ой! - испугалась Энн. - А ваш желудок справится с яичницей?
Ивен рассмеялся:
- Конечно, справится. Иногда мы и дома ее едим, редко правда, - только чтобы желудок не отвык.
- Но ведь... - Энн остановилась в нерешительности.- Но ведь каким-нибудь образом вы все-таки можете заработать хоть чуть побольше денег? Дядюшка говорит, что для тех, кто хочет честно трудиться, работа всегда найдется...
- В Рондде? - Ивен внезапно вспыхнул, лицо у него побагровело от негодования. - Поискал бы твой дядюшка работу у нас в Рондде! Там по дюжине взрослых и по стольку же мальчишек на каждое место! Ума у нас хватает. Но при чем тут ум? Разве заставишь шахтовладельцев пустить в ход остановленные шахты!
- Можно ведь найти какую-нибудь другую работу?
- Другой работы нет. Рондда живет углем. Жила, во всяком случае. В земле, прямо у тебя под ногами, лежит уголь, а они не дают его добывать. Шахты закрываются одна за другой, и тысячи рабочих один за другим вышвыриваются на улицу.
- Но где-нибудь должна же быть работа? - с надеждой спросил Дик.
Ивен улыбнулся, и возмущение исчезло с его лица.
- На это мы и надеемся, каждый из нас, не так ли? Поэтому я и иду в Лондон. Поэтому, наверное, и вы куда-то идете - все равно куда. Но я думаю, что вас еще тряхнет разок-другой, пока добьетесь чего-либо. Поверьте моему слову, может случиться, что вы будете почитать за счастье вернуться к своим старым дядюшке с тетушкой!
- Ну и сказанул! - фыркнул Дик.
- Я скорее умру с голоду, чем вернусь в этот проклятый дом! - заявила Энн.
- А вы сперва поголодайте по-настоящему, а потом говорите, - посоветовал Ивен.
Он помог ребятам перемыть посуду и свернуть палатку.
- Куда путь держите? - спросил он. - Я выхожу на дорогу - и прямиком в Лондон!
- Вы намерены всю дорогу идти пешком?
- Конечно, нет. Доберусь на попутных грузовиках - к вечеру буду на месте.
Дика осенила внезапная мысль.
- Послушай, можешь сделать нам одолжение?
- Все, что угодно, и даже с радостью.
Дик порылся в сумке и вытащил помятую открытку. "У нас все в порядке, - написал он. - Не волнуйтесь. И не ищите нас. Дик". Он написал на обратной стороне дядюшкин адрес и протянул открытку Ивену.
- Опусти в Лондоне, ладно? Они увидят почтовый штемпель и перестанут искать нас в других местах.
Повесть "За Хартию" рассказывает о детях, принимавших участие в чартистском движении - организованном выступлении рабочих Англии в середине XIX века. Переплетение личных судеб юных героев с острыми историческими событиями делает повесть увлекательной и в то же время дает богатый познавательный материал.
Повесть «Ключ к тайне» относится к эпохе Шекспира; великий драматург является в ней одним из действующих лиц. Переплетение личных судеб юных героев с острыми историческими событиями делает повесть увлекательной и в то же время дает богатый познавательный материал.
Повесть «Холмы Варны» является продолжением книги «Фиалковый венец» – о Греции V века до нашей эры, в которой рассказывается, как афинский юноша Алексид помог разоблачить заговор против демократии и написал комедию «Овод». Действие повести развертывается спустя две тысячи лет, в эпоху Возрождения. Юные гуманисты Алан и Анджела, ученики и помощники знаменитого писателя Эразма Роттердамского и книгопечатника Альда Мануция, совершают полное опасностей и приключений путешествие из Венеции на Балканы.
Историческая повесть о юном поэте Алексиде, который жил в Афинах в V веке до н.э. и оказался в центре важных политических событий. Одним из них было предотвращение заговора аристократов, пытающихся с помощью Спарты захватить власть в Афинах. Художник Анатолий Григорьевич Слепков.
XVII век, колонии Нового Света на берегах Карибского моря. Бывший британский офицер Эдвард Дойли, потеряв должность и смысл жизни, волей судьбы оказывается на борту корабля, принадлежащего пиратской команде. Ему предстоит пройти множество испытаний и встретить новую любовь, прежде чем перед ним встанет выбор: продолжить службу английской короне или навсегда присоединиться к пиратскому братству…
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.