Разворот на восток - [15]

– Скажите, Исороку-сан, – подумав некоторое время, произнес император, – а Соединенные Штаты Северной Америки – это тоже сила неодолимой мощи?

– В тактическом плане нет, – с горечью ответил я, – до сего момента наш флот побеждал их во всех сражениях, но с точки зрения стратегии и геополитики для Японской империи они непобедимы. Они нанесли нам оскорбление своей нотой Халла, мы ответили им еще большим оскорблением, внезапно, без объявления войны, атаковав Перл-Харбор, и теперь они, используя свою непревзойденную промышленную мощь, готовы сражаться с нами хоть десять лет – до тех пор, пока страна Ниппон не будет вбита в прах. Остановить их могла бы только такая же непревзойденная сила, но господин Сталин отложил выяснение отношений с янки на следующий раунд глобальной игры. Сначала он уничтожит нас, чем гарантирует от неприятных неожиданностей восточную границу своей огромной территории. Этот человек точно никуда не спешит. Я обратил внимание на то, с какой тщательностью русские армии зачищали Европу от разного рода недружественных нейтралов.

– При этом господин Сталин не предъявил нам пока никаких претензий, – сказал император, – и даже не разорвал Пакт о Ненападении.

– О Божественный Тэнно, – произнес я, – я же сказал, что этот человек никуда не спешит и старается делать все по порядку. Сначала он на законном основании включит в состав своей державы побежденные европейские государства, проведет выборы и плебисциты, и только потом предъявит нам требование передать ему бывшие французские и голландские колонии, а также прекратить войну с союзной ему Великобританией. К тому моменту, как мы получим этот ультиматум, на наших границах соберется весь тот наряд сил и средств, что необходим для окончательного решения проблемы страны Ниппон. И вот тогда живые позавидуют мертвым.

– Мы знаем, что явлениям неодолимой мощи: тайфунам, цунами, землетрясениям и извержениям вулканов сопротивляться бессмысленно, – сказал император. – Умные уходят с пути буйствующей стихии, глупые погибают под ее ударом. Так же бессмысленно перечить воле богов. Но у нас не будет другого выхода, кроме войны, потому что ультиматум господина Сталина будет так же оскорбителен для нашего народа, как и нота Халла…

– Первый порыв божественного ветра в мгновение ока сметет с лица земли Квантунскую армию, наши силы в Корее и на Сахалине, – сказал я, – что будет вполне убедительно даже для самых яростных наших патриотов, а вот до второго порыва – то есть десантных операций на Хоккайдо и Кюсю – лучше не доводить.

– Вы так считаете, Исороку-сан? – вздохнул император.

– О Божественный Тэнно, – сказал я, – мне это достоверно известно. Более того: даже начиная операцию «Восхождение на гору Ниитака», я уже знал, что в итоге эта война неизбежно приведет нас к поражению. Исходя из того, что нашим главным врагом являются Соединенные Штаты Северной Америки, все наши ресурсы я постарался вложить в построение Великого Тихоокеанского Оборонительного Периметра, который сможет сдерживать врага несколько лет, но сейчас обжигающий ветер подул совсем с другой стороны. Когда все начиналось, мы считали, что война в Европе затянется на четыре-пять лет, и переворот в Британии только укрепил нас в этом мнении. Никто из нас не мог предполагать, что даже без особой спешки русским армиям удастся сломать Германию всего за год с небольшим. И в то же время стоит обратить внимание, что те монархи европейских стран, которые вовремя признали свое поражение от силы неодолимой мощи, даже не были отстранены господином Сталиным от власти, а вот итальянский король, до конца оказывавший этой силе сопротивление, был сдут ею в небытие вместе со своей семьей…

– Так вы считаете, – с сомнением в голосе произнес император, – что нас есть возможность, как говорят европейские гайдзины, провести страну Ниппон между Сциллой и Харибдой и, потерпев формальное поражение, избежать разгрома и уничтожения?

– О Божественный Тэнно, – ответил я, – я считаю, что у нас есть возможность выбора между почетной капитуляцией по формальным обстоятельствам и полным уничтожением. А чтобы не было никакой ошибки, нам необходимо, пока еще есть время, начать тайные переговоры с господином Сталиным.

– Хорошо, Исороку-сан, – чуть заметно склонил голову император, – я тщательно обдумаю ваши слова. Можете идти.

Было понятно, что император понял серьезность моих аргументов, но не стал сразу же соглашаться с предложенной мной тактикой.

Я почтительно поклонился Божественному Тэнно и покинул зал приемов. Аудиенция окончилась.

24 сентября 1943 года, 15:45.Рим, Ватикан, Апостольский дворец, Папские апартаменты.

Комиссар госбезопасности 3-го ранга Нина Викторовна Антонова.

Я снова, третий раз в своей карьере, встречаюсь с Папой Пием Двенадцатым, в миру Эудженио Мария Джузеппе Джованни Пачелли. Как и в прошлый раз, мы встречаемся втроем: сам Папа Пий Двенадцатый, брат Феликс и я.

– Добрый день, синьора Нина, – приветствовал меня Папа. – Какими судьбами на этот раз вас занесло в нашу скромную обитель?

– У меня к вам письмо, Ваше Святейшество, – сухо сказала я. – Можно сказать, что это послание из самого ада, от небезызвестного Фридриха Вильгельма фон Меллентина, которое тот оставил, прежде чем исчезнуть из нашего мира вместе со всеми своими последователями.