Разводы - [25]

– О да. Мы приложились к горькой чаше познания.

* * *

Сергею никто не дарил украшений, поэтому он держался текста пьесы:

– Это здесь нас будут мирить? Мне сказали, семинар ведёт женщина?

– Семинар веду я. Меня зовут Айгюль. Моё второе имя – легковерная дура.

– Дай пять, сестра! – вздохнула Анна. – И, предваряя следующий вопрос, скажу, нам самим очень жаль, но здесь нет ни плёток, ни дыбы, ни прочих средств убиения. Я бы с радостью отчекрыжила один назойливый побег садовыми ножницами, например!

Хильду разозлила вся эта чушь. Она спросила:

– Мы вообще все тексты меняем? Что мне теперь говорить?

– Импровизируйте, импровизируйте! – шепнул из своего угла Квентин.

Сергей заметил некстати, что он ровесник Тутанхамона в эмоциональном смысле. Какое-то время пьеса катилась по привычным рельсам. Хильда и Сергей обсудили признаки психической нормы. Потом Хильда дала Сергею пощёчину.

– Не тому, ох не тому человеку ты сейчас врезала! – расстроилась Айгюль. Анна согласилась, этот удар вышел за рамки логики. Гоша сказал, что семинар стоит каждой своей копейки. Дошла очередь до реплик расстроенных женщин. И снова тексты поплыли. Анна сказала:

– Кстати, о цене. Винсент, дорогой, а почём сейчас в Италии бракованные ювелирные гарнитуры?

Айгюль поднялась.

– Тут мне надо влепить Сергею пощёчину. Не бойся. Ты ничего не почувствуешь.

С этими словами женщина подошла и врезала по щеке Винсенту.

– Ты сдурела! – взвился египтянин.

– Ужасная неприятность, промахнулась! – сказала Айгюль очень довольным голосом.

Винсент вскочил.

– Но в пьесе совсем не так!

– Ты же слышал, дорогой, нам нужны чувства из настоящей жизни. Просто накопилось.

Гоша не выдержал:

– Что за бабские выходки! Где ваш профессионализм! Вы ломаете сюжет! Вы сговорились?

Айгюль сказала:

– Да не расстраивайся ты! Какая реплика у тебя дальше? – и подала Георгию листы с текстом.

– Так, где это… А, вот. Можно я тоже ему врежу?

– Да! Врежь ему!

– Но ведь было иначе?

– Импровизируем. Как велел режиссёр.

Все посмотрели на режиссёра. Квентин ничего не сказал, только почесал макушку неуверенно.

Женя обнял свою куклу.

– А вот мы с Мигуми совершенно нормальные, – сказал он. – Наш случай банален и скучен. Правда, дорогая? Мы просто не сошлись характерами! Я – простой русский парень, а она – японская проститутка. То есть аристократка, простите.

– Храни вас Господь ребята! Вас и вашу любовь! – сказала Айгюль. – Смотрите, у меня в тексте дальше такие слова: наша цель не поубивать друг друга! До чего всё-таки правдоподобные пьесы встречаются! Всё как в жизни! Скажите, нет ли среди нас алкоголиков, наркоманов или психопатов?

Анна и Айгюль посмотрели на Винсента как на врага человечества.

– Что там дальше… Дорогие гости, расскажите о себе!

– Мы хотим развестись, – сказала Анна.

– Очень хорошо! Просто замечательно! С обоими, что ли?

– Было бы классно!

– Но не можешь?

– Пока нет. Надо выяснить кое-что. И спектакль доиграть.

– Тут мне надо изобразить зависть, но не получается. Вот расскажи, кстати, как вам жилось втроём?

Винсент и Гоша недовольно переглянулись. Анна вздохнула.

– С одной стороны, удобно. И семья, и секс. Ну, ты понимаешь.

– О да! Я понимаю!

– С другой стороны, как же мне они оба надоели! Старый зануда и молодой мерзавец!

– Давай про старого зануду подробней. Молодого мы прошли.

– Что подробней? Спит, жрёт и ноет. Ноет, жрёт и спит! Дам ему под зад, пожалуй!

Гоша вскочил.

– Что? Ты мне дашь под зад? Да кому ты нужна? Бездарность! Стареющая, тупая корова!

– Вот так мы и жили приблизительно! – сказала Анна с ледяной улыбкой.

– Молодцы! То, что надо! Продолжайте дальше! – подскочил Квентин.

– Господин режиссёр, вам не кажется, что мы отходим от сюжетной линии? – спросил Сергей.

– Не представляю, как мы выкрутимся, но в этом и есть мой метод живой драматургии! – ответил Квентин.

– Давайте закрутим сильнее! Знаешь, дорогой, я от тебя ухожу! Вне пьесы. Наяву, – сказала Анна и отсела на самый дальний от Гоши стул.

– Ну подожди, не кипятись. Все мы люди эмоциональные… – начал было Георгий.

– Я от вас обоих ухожу!

– Что значит «от обоих»? Ты вернулась в пьесу? Или у тебя в глазах двоится? Сколько пальцев ты видишь?

– Много пальцев! И не сосчитать! Это значит, что я тебе изменяла!

Гоша потемнел и засопел.

– Понятно. Вот к чему приводят поздние репетиции!

– Уж тебе ли не знать, как это бывает! Неизвестно, кстати, кто из нас больше репетировал. Хотя наоборот, известно!

– Столько лет в трубу! Как ты могла!

– Тебе показать? Здесь? Сейчас?

– Я просто хочу знать, кто он. С кем ты… репетировала?

– С молодым коллегой. У него спортивное тело и арабский нос. И ни грамма совести. Угадай, кто это?

– Да откуда я знаю! Что ты несёшь! Как можно найти человека по форме носа?

Внезапно Гошу осенило. Он медленно повернул голову в сторону Винсента. Тот прятал лицо в воротник, но такой плавник не так легко свернуть. Через секунду Гоша бросился на Винсента, какое-то время соперники мутузили друг друга. Винсент был моложе, но Гоша злее. Хильда попыталась выступить на стороне молодости.

– Немедленно отпусти вероятного отца моего ребёнка!

– Что значит вероятного? – поинтересовался Винсент, не прекращая борьбы.