Джейн закричала. Этот крик разрезал обыденные шумы города, привлек к себе внимание и взгляды прохожих. Но люди быстро отворачивались, как только видели белую женщину и бандита. Не было помощи ни от работников отеля, ни от прохожих. Ни от кого на свете.
Страх наплывал на Джейн, грозя затопить душу.
— Пожалуйста, не трогайте меня…
Серия тяжелых ударов, крики на арабском. Минута, и вот она свободна.
Перед ее взором предстал ряд молодчиков в военной форме цвета хаки.
— Джейн!
До боли знакомый голос. Голос ее страстных мечтаний и… ночных кошмаров. Она без сил прислонилась к стене и сползла вниз. Из машины выпрыгнул Тарик. Походкой тигра он приблизился к ней, с выражением хищника на лице. С годами черты его лица лишь обострились, золотистые глаза сверкали гневом.
— В машину.
— Я хочу…
— Неважно, чего ты хочешь, — глаза превратились в настоящее пламя. — Я сказал, в машину.
К своему изумлению, Джейн вдруг поняла, что садится в машину. Внутри «мерседеса» пахло кожей и дорогим освежителем воздуха. А еще здесь витал тот особый запах мужского одеколона с ароматом специй, столь присущий Тарику. Этот запах… он напомнил ей о тех временах, когда они с Тариком были так близки. О его поцелуях, его жарких объятиях…
Джейн забилась в уголок сиденья, с головой окунувшись в непрошеные воспоминания.
— Посмотри на меня.
Она усилием воли повернула голову. Лицо Тарика было словно вырезано из камня. Такое же мрачное и непреклонное, как сама пустыня. На этом лице жили только глаза. И они — они-то были полны огня и жара. И еще того опасного чувства, которое, как надеялась Джейн, она никогда больше не увидит.
— Итак, ты решила сбежать от теплого приема, который я запланировал специально для тебя, — произнес Тарик ровным голосом, хотя гнев клокотал в его груди.
— Теплый прием? — рассмеялась Джейн. Но смех ее вовсе не был радостным. Она отвернулась, и он не успел заметить выражения ее лица, которое обычно так легко читал. — Ты последний человек, которого я бы хотела видеть среди встречающих меня людей.
— Я твой муж. И моя обязанность — встречать тебя в Заиде.
Джейн не ответила.
— Почему ты убежала? — сухо поинтересовался Тарик.
Какие бы отношения у них ни были в прошлом, Джейн никогда его не боялась. Именно поэтому ей было противно сознавать, что она убежала от него. Могло показаться, что она струсила. И предпочла быть оскорбленной разбойником, чем встретиться с собственным мужем.
— Я не одета для подобных мероприятий.
Гнев снова заполнил все его существо, и Тарик сжал губы. Может быть, Джейн так груба, потому что испугалась нападения? Как бы там ни было, она оскорбила его до глубины души, почти убила в его сердце все те позитивные чувства, которые он питал к ней. Но в тот самый момент, когда он увидел, как чьи-то грязные руки тянутся в ее сторону, Тарика охватило самое настоящее бешенство и красный туман ярости ослепил его.
Это его женщина.
Ни один мужчина не вправе касаться ее. Никогда.
И хотя эта женщина обидела его своим внезапным бегством, она принадлежит ему. С другой стороны, он не мог простить себе, что так заботится о ней.
Джейн прервала его мысли. Передернув плечами, она сказала:
— Я здесь ненадолго. Так что не понимаю, зачем было устраивать такую пышную встречу. Вот я и подумала, что лучше всего мне ускользнуть незамеченной.
— Лучше — для кого? Для тебя? Уж точно не для меня. Я выглядел в глазах других полным дураком.
— Ты никогда не будешь выглядеть дураком. А вот я бы точно выглядела дурочкой. Я была плохо подготовлена для такой церемонии. Хорошо бы я выглядела на экранах телевизоров твоей страны.
Окинув ее взглядом, Тарик заметил напряженное лицо, влажную ткань платья, прилипшую к телу, растрепанные шарфом волосы, побелевшие костяшки пальцев, сцепленных на коленях. Похоже, Джейн чувствует себя не так браво, как хочет показать. Наверное, на нее повлияло нападение. Несколько лет назад Джейн наверняка расплакалась бы, ведь она всегда была такой нежной и в ее огромных доверчивых глазах постоянно плескался страх. Наверное, именно за эту хрупкость он полюбил ее. Ведь в его собственной жизни было так мало нежности.
— На что ты смотришь? Да, не одета я для приемов. Мне жаль, что я так не подхожу тебе.
В ее голосе послышалась незнакомая нотка недовольства, а в глазах сверкнула уверенность в себе. Тарик удивленно моргнул. Откуда что взялось? Джейн всегда была такой покорной и беззащитной, и это его вдохновляло на подвиги.
— Не подходишь? — эхом повторил он. — Никогда бы не подумал. Мы же с тобой женаты, забыла?
Она провела рукой по лицу.
— Слушай, после перелета я очень устала. Чувствую себя разбитой. И последнее, чего бы мне хотелось, так это предстать в таком состоянии перед камерами и софитами.
— Твое извинение принято.
Тарик заметил, как ее огромные глаза блеснули. Он чуть не улыбнулся. А что, это ему понравилось.
— Это не извинение, а объяснение, почему я не так вежлива, — сказала она оскорбленным тоном. — Тебе не следовало смущать меня таким сюрпризом. Впрочем, вспоминая прошлое… Ты всегда делал так, как будет лучше для тебя и твоей семьи, а не для меня. А мне сейчас нужен развод, а не представление на публику. Я не хочу, чтобы меня встречали как жену шейха. Это была бы ложь, потому что оставаться тут я не намерена.
