Развод по-французски - [78]
Рокси презирает блошиные рынки. По ее мнению, это воплощение торгашеского духа, причем гигантского масштаба, который мы и представить не могли до нашего приезда во Францию. Я думаю, что Америка в силу своей короткой истории просто не успела накопить такого обилия предметов, многие из которых к тому же на редкость безобразны. Хотя должна признаться, что глаз начал привыкать к бесконечным бронзовым пантерам, гипсовым купидонам, десятки раз перекрашенным тарелкам, дверным петлям, матрасам, джинсам, зеркалам, которые сотнями сдирали со стены над камином по всему Парижу, мраморным бюстам, порванным холстам, канделябрам, медальонам, эстампам семнадцатого столетия (специальность Эймса Эверетта), декоративным лампам, вещам, которые стоят тысячи долларов и ни одна меньше тридцати франков. Я давно оцениваю все франками.
Родители вряд ли знали, как им реагировать на это изобилие — восторгаться? негодовать? Или принимать с тем смешанным чувством, которое позволяет оценить виденное беспристрастно? Одно ясно: ничего подобного в Калифорнии не найти. Так французы относятся к Лас-Вегасу: говорят, что там приятно провести время, но французского Лас-Вегаса устроить не хотят. Мы с Рокси видели удивление наших родителей, бродивших по бесконечным рядам с африканской резьбой, тысячами разнообразнейших ваз и статуэток. Мне близка мысль о том, что вещи не умирают, а продолжают жить, пусть после починки и реставрации, обретая тем самым бессмертие, но Рокси — против, потому что они напоминают об умерших владельцах. Она считает, что вещи, пережившие своих хозяев, производят угнетающее впечатление.
— Вещи должны сами уходить из жизни, — сказала она.
Марджив согласилась с ней, но Честер возражал, говоря, что вещи хранят прошлое и благодаря им прежние их владельцы как бы оживают. Я с удовольствием наблюдала, как они прогуливаются по рынку — настоящие американские туристы — и болтают о пустяках. Это был прекрасный день для всех нас, ненадолго забывших и о неприятном завтрашнем обеде, и о болезненной процедуре международной тяжбы из-за картины, и, конечно, не подозревавших ни о будущих разочарованиях Рокси, ни о трагедии, ни о смерти.
— Можно понять французов, собирающих весь этот хлам, — сказала Марджив. — Они ведь так много воевали. Когда все теряешь, каждая вещица становится ценной. — Рокси рассмеялась, но в ее смехе угадывалась горечь. В конце концов Марджив первая сделала покупку — маленькую брошь с портретом Шарля де Голля. Чудной сувенир, зачем он ей?
Пока мои обедали, я поспешила в лавку Г. Мартина. Я была рада отлепиться от них на время и побыть наедине со своими мыслями о предстоящей встрече с женой Эдгара. Я сознавала, что чересчур драматизирую ситуацию, воображая тяжелую сцену публичного осуждения, горькие упреки оскорбленной жены, низкое негодование Эдгара, сделавшего вид, будто между нами ничего не было. Ожидание страдания ранит сильнее, чем само страдание. Мне виделись растерянность родителей, насмешливая издевка Рокси, досада Сюзанны. И в центре всех воображаемых картин вставала холодная отчужденность бывшего возлюбленного. Мысль о том, что он не любил меня так, как я любила его, усугубляла мое состояние и обостряла предчувствие неизбежного конца — если не завтра, то все равно скоро.
Против этого пораженческого настроения активно восставала другая, воинственная сторона моей натуры. Я приняла решение не сдаваться, пока шла по дорожкам рынка, а Рокси, Джейн и родители, заказав «наборы» по шестьдесят восемь франков в ресторанчике «Перикола», дивились мягкости барашка, сочности белой фасоли, умеренности цен и радушию официанта — что бы ни говорили об официантах. Вегетарианка Джейн взяла tourte au Maroilles и crudités[129].
— Конечно, я помню вас, милочка, — сказал торговец. — Надеюсь, ваша супница скоро попадет ко мне в руки. Вещица дорогая, так что готовьтесь. Я вам позвоню через пару дней.
— Ничего, деньги я раздобуду, — сказала я. Мне еще не был ясен механизм мошенничества, иначе я предупредила бы миссис Пейс.
Возвращаясь домой, мы затеяли в автобусе горячий громкоголосый спор. Марджив и Честер, всю жизнь шикавшие на нас, очевидно, думали, что их не поймут, так как они говорят по-английски.
— Я считаю, что картину надо снять с продажи, свернуть в трубочку и просто положить в наш чемодан, — начала Марджив срывающимся от волнения голосом. Очевидно, что-то расстроило ее на рынке. Честер и тот посмотрел на нее с удивлением. — Кто нас остановит? Просто пойдем в аукционный дом и возьмем ее, — продолжала она. (Я и сама думала таким путем спасти нашу «Урсулу».)
Честер был в растерянности, Рокси нахмурилась.
— Это повредит мне. Я не собираюсь становиться преступницей. Мне здесь жить.
— В конце концов не погонится же Франция за нами. Или Изабелла может привезти ее.
— Я не собираюсь возвращаться домой, — возразила я.
Теперь все накинулись на меня. «Не собираешься? А когда у тебя выйдут деньги? Кончится разрешение на работу?.. И вообще — почему, почему?» Рокси будто бы одобряла, что я вызвала огонь на себя.
— Мне начинает нравиться здесь. Я узнала кое-что о Европе, учу французский и думаю продолжать.
Вы – француженка, ставшая женой американца? Уже плохо!Ваш супруг, как оказалось, по горлышко увяз в запутанной детективной истории? Ужасно!Вы – и только вы – можете этого несчастного спасти? Хуже и быть не может!Впрочем, стоит вам только подумать об этом, как все мгновенно запутывается еще больше!И уж теперь путь в лабиринте загадок и опасных связей сможет отыскать только ЖЕНЩИНА!!!
Эми Хокинз, молодая преуспевающая американка, исполнительный директор компьютерной фирмы, приезжает в Европу в поисках своих культурных корней. Поселившись в отеле в маленьком городке, расположенном во Французских Альпах, Эми становится свидетельницей и непосредственной участницей целого ряда событий: английский издатель, угодивший в снежную лавину, в тяжелейшем состоянии попадает в больницу; у постели умирающего собираются все его многочисленные родственники, желающие урвать свой «кусок пирога» при разделе наследства. Завершающая часть знаменитой трилогии.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Я люблю его, но не могу быть с ним. Это кажется мне адом, но я должна двигаться дальше, пряча свою боль глубоко внутри. Через неделю он жениться, а я… А что я? Буду жить дальше в своем маленьком мирке, и безответно любить человека, которому от меня был нужен только секс. Это не правильно, и я не должна любить его, но правда в том, что как бы я не старалась все забыть, у меня ничего не получается. Ах если бы я знала, что это не самая страшная боль, которую он может причинить мне….
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
Вторая и заключительная книга в серии «Борден».ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге содержатся довольно грубые сексуальные сцены и нецензурная лексика, что некоторые могут посчитать оскорбительным.Я влюбилась в очень плохого человека.Маркус Борден — тот самый очень плохой человек, но я уже знала это.И приняла это.Я просто не ожидала оказаться втянутой во мрак того мира, который он так тщательно от меня скрывал.Но теперь он впустил меня туда и продемонстрировал, на что способен — и это пугает.Меня пугает мысль, что у мужчины, которого я люблю, есть враги.
У Артема есть всё – семья: сын и жена, семейный бизнес, который ему подарил тесть на свадьбу. Только домой он не спешит, стараясь лишний раз задержаться на работе или отправиться отдохнуть с друзьями. Майские праздники для него оказались настоящим адом, в котором пришлось испытывать свои нервы на прочность за одним столом сначала с тестем и тещей, потом со своими родителями. Все меняется после знакомства с новыми соседями. У них брак по любви, растет чудесная дочка, да и жена у соседа полная противоположность его жене.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.