Развитие профсоюзного движения России - [5]

То, что однонаправленность долговременных интересов частных собственников средств производства с прогрессом производительных сил нуждается в теоретическом обосновании, не удивительно. Социально–классовые конфликты капиталистического общества создают предпосылку для одностороннего восприятия экономической действительности как несовместимой с интересами развития работников. Профсоюзы, представляя интересы работников во взаимоотношениях с работодателями, безусловно, должны раскрывать противоположной стороне трудовых отношений ее выигрыш от реализации требований развития работников.

Хотя развитие производительных сил всегда имеет противоречивый характер, однако всеобщие противоречия (между производством и потреблением и т. д.) в рамках определенного способа производства, в том числе и капиталистического, имеют свою специфику.

Прогресс производительности труда при капитализме подчиняется цели увеличения прибыли. Но данная цель далеко не всегда соответствует требованиям роста производительности труда. Показательно, что использование прогрессивных ресурсосберегающих технологий тормозится в угоду нефтедобывающим компаниям. Огромные средства расходуются на рекламу, а не на НИОКР. Лучшие достижения науки и техники воплощаются в вооружениях, которые формально увеличивают общественное потребление, но, по сути, не способствуют свободному развитию всех членов общества. Между тем подобные сферы вложения капитала обеспечивают многомиллиардные прибыли.

Рост продукта, как результат повышения общественной производительности труда, хотя бы этот рост выходит за рамки разумных потребностей, получает приоритетное значение по сравнению с высвобождением труда из сферы материального производства. Это обусловлено тем, что величина прибыли производна от затраченного труда, тогда как экономия труда, при прочих равных условиях, сокращает источник прибыли. В итоге доминируют тенденции, не обусловленные свободным развитием человека (погоня за престижными товарами, избавление от полезных вещей, попадающих в разряд «немодных», бесконечная смена моделей товаров длительного пользования взамен не исчерпавших свой ресурс и т. д.).

Вопреки необходимости обеспечивать перемену и сочетание труда воспроизводится социально–экономическое закрепление больших групп людей за экономически неоднородными видами деятельности, что в краткосрочном периоде способствует снижению издержек труда. Это приводит к тому, что сокращение рабочего и увеличение свободного времени общества проявляется как уменьшение численности рабочего класса и возрастание количества занятых трудом, не являющимся непосредственно производительным.

В результате значительный объем сэкономленного рабочего времени общества реализуется в форме деятельности, малоэффективной с общественной точки зрения. Так, занятость в сфере розничной торговли, обслуживания выходит за рамки, обусловленные общественными потребностями. Возрастает доля занятых посредническими услугами в торговле и финансах, в то время как прогресс информационных технологий объективно делает этот рост излишним. В нынешних условиях активнее, чем когда–либо прежде, происходит «постоянное увеличение средних классов, стоящих посредине между рабочими, с одной стороны, капиталистами и земельными собственниками, с другой, — средних классов, которые во все возрастающем объеме кормятся большей частью непосредственно за счет дохода, ложатся тяжким бременем на рабочих, составляющих основу общества, и увеличивают устойчивость и силу верхних десяти тысяч»[4].

Наемный характер труда работников непроизводственной сферы или выполняющих управленческие и т. д. функции в сфере производства, сближает их социально–экономическое положение с положением наемных рабочих. Однако это обстоятельство не исключает существенных социально–экономических различий между данными группами трудящихся.

Если рабочие продают свою рабочую силу, то наем работников непроизводительного труда имеет иную природу. Как справедливо отмечает Г. И. Черкасов, «вряд ли разумно наделять писателя, художника, артиста, ученого–теоретика некоей рабочей силой. Все они должны обладать способностью к созданию не материальных, а духовных благ, что не входит в функцию производительных сил»[5]. Следовательно, наем трудящихся — нерабочих обусловлен отчуждением ими не рабочей силы, а способности оказывать услуги того или иного вида, создавать идеи и образы. Отсюда возможность отклонения уровня их зарплаты от зарплаты рабочих как цены рабочей силы.

Стремление капиталистов минимизировать налоговые выплаты приводит к тому, что финансируемая за счет государственного бюджета оплата труда работников непроизводственной сферы в основном соответствует средней зарплате наемных рабочих. Однако наемные работники частных учреждений непроизводственной сферы могут оплачиваться выше: эти учреждения зачастую ориентированы на богатых клиентов, источником дохода которых выступает прибыль. Все это порождает возможность противопоставления интересов наемных работников непроизводственной сферы интересам наемных рабочих.

Как правило, много выше, чем у рабочих, зарплата наемных работников, входящих в состав управленческого аппарата. Это обусловлено не только и не столько выполнением функций, обеспечивающих осуществление совместного труда, сколько реализацией мер по увеличению прибыли путем ужесточения норм выработки, не считаясь с нормальным воспроизводством рабочей силы, мелочного надзора и т. д. Тем самым данные наемные работники могут улучшать свое положение преимущественно за счет ухудшения положения рабочих.