Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе - [4]
Обрисовка обстановки заняла не более пяти минут и прервалась майором, вбежавшим в баню с раскрасневшимся лицом.
— Так, капитан. Получен приказ — связисты не подвели, связались со штабом полка. Так как у нас первый пленный фельдфебель на участке нашей армии, велено немедленно доставить его в штаб армии. Так как здесь охранять больше нечего и нечем, доставлять будем под охраной всего батальона. При отсутствии местного населения эвакуировать гражданских не удастся, поэтому на сборы — десять минут. Танк — взорвать оставшимися снарядами и гранатами, машины — сжечь, хоть сеном обложи. Лейтенант, боцман — бегом за мной, на той стороне реки через пять минут будет штабная машина.
Когда Иванов и Сидоров пробегали вслед за майором мимо крыльца сельсовета, вместе с Петровым из избы выбежал еще один штатский в кремовых чесучовых брюках, заправленных в сапоги, в расшитой косоворотке и сером пиджаке. Подбежав к майору, остановил его и произнес звенящим от напряжения голосом:
— Майор! Разреши присоединиться к твоему отряду? Призыву, правда, не подлежу, как классово враждебный элемент, но как доброволец и штабс-капитан в отставке пользу принести могу существенную.
— Кто такой? Толком говори — видишь, времени в обрез!
— Ну ты блин дремуч, майор! Тебе же русским по белому говорят — штабс-капитан в отставке, граф Вяземский! Счетоводом в сельсовете работаю! Только где он — сельсовет-то? Германца же и в ту войну с дерьмом мешал, а возьмешь меня сейчас — и нынче огребут они у меня по самое не балуйся! Вдобавок, двигаете вы, как я понимаю, к Смоленску уже, а там мое поместье родовое, каждый куст мне там знаком и лично приятен. Ну так что, берешь? Или тут подыхать оставишь?
— Ладно, хрен с тобой. Эй, Еремин, запиши еще в батальон графа Вяземского! А чем воевать-то будешь, вашбродь?
— Не сцы, майор, наган твой не отниму! — с этими словами Вяземский достал из-под пиджака отливающий синевой прикладной маузер без кобуры и ласково передернул затвор. — Пока вот этим повоюю, а там уж как придется.
Переправившись через реку, Иванов увидел мчащуюся к переправе полуторку. Взвизгнув тормозами, полуторка остановилась рядом с майором, и водитель крикнул ему, что немца и захвативших его окруженцев нужно загрузить в кузов, а сам батальон должен своим ходом отойти на заранее указанный рубеж обороны. Майор, притянув Иванова за гимнастерку поближе к себе, тихо проговорил:
— Слышь, лейтенант, захвати с собой графа. Это он мост спалил. И мне объяснил, почему. Мы б его все одно не удержали бы, а без моста немцам крюку лишних двадцать верст. Понимает он, вижу, в деле военном, но как классово чуждый элемент его шлепнут ведь не думая. А скажешь, что он тоже немца брал — может и не шлепнут, воевать оставят. Сам видишь, не ладится у нас что-то, которую неделю отступаем, от батальона взвод остался, короче пользы от него точно будет больше чем вреда. Давай, лейтенант, хрен лишь тут…
— Хорошо — так же хрипло ответил Иванов. — Эй, Вяземский, лезь в кузов — уже полным голосом скомандовал он графу.
В кузове у заднего борта уже сидели четверо солдат с отъевшимися рожами, красными петлицами и сжимающими новенькие автоматы ППШ пудовыми кулаками. Вновьприбывшие сгрудились у кабины, немца, снова связанного по рукам и ногам, положили в середину кузова на свернутый в несколько слоев брезент.
Выбросив фонтаны грязи из под колес, полуторка помчалась на восток.
Убедившись, что за ревом мотора полуторки с оторванным глушителем конвоиры (а ничем иным краснопогонные мордовороты и быть не могли) их не слышат, Иванов растолковал сгрудившимся, укрывающимся за кабиной от дождя и ветра Петрову, Сидорову и Вяземскому предложенную майором диспозицию. Возражений не последовало. Уточнив мелкие детали, Иванов, Петров и Сидоров быстренько, как бывает со смертельно уставшими людьми, задремали, а Вяземский, стараясь укрыть задремавших полами выданной ему Ереминым шинели, задумчиво напевал «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“».
Спустя полтора часа полуторка въехала на улицу небольшого городка. За время путешествия никаких особых происшествий не произошло, если не считать налета «Мессера», который на бреющем полете обстрелял одиноко едущую машину из пулеметов, выбив пару досок из заднего борта. Прежде чем ехать в штаб, водитель на минуту завернул к расположенному на окраине городка госпиталю, расположенному в бывшей районной больнице, где два раненых «Мессером» конвоира были отправлены в операционную, а оба убитых — в морг. Приемная сестра, оглядев пленного, сказала, что в медицинской помощи тот не нуждается, а штаны ему пусть в штабе меняют. И через пять минут полуторка остановилась у здания райкома партии, в котором теперь размещался штаб армии. Вид выгружаемого из кузова немца заставил обернуться многочисленных солдат и офицеров, внешне беспорядочно снующих на площади перед райкомом. В адрес фрица посыпались многочисленные соленые шуточки, особо подчеркивающие состояние форменных брюк фельдфебеля. Впрочем, шуточки быстро прекратились, так как не понимающий по-русски фашист на них не реагировал во-первых, а во-вторых, немца быстро утащили в открывшиеся двери обкома. Вышедший из этих дверей капитан-пехотинец о чем-то тихо спросил водителя, а затем пригласил четверку следовать за ним.
Хан Батый назвал этот город столь затейливо, что из всего определения, записанного на шести листах пергамента, отечественные историки не постеснялись привести лишь одно слово: "злой". И это он только с древними русичами встретился.А если на помощь русским витязям приедет ДРГ Российской армии во главе с майором Тугодумовым, найдут ли эти историки в описании Батыем города хоть одно слово, разрешенное к публикации в энциклопедии?Впрочем, слов в русском языке немало - а вот задание, полученное майором: всемером отстоять Козельск и разгромить два тумена хана Бату - выглядит практически самоубийством.
В начале войны наш современник попал... это - раз.Современница, красавица и спортсменка неожиданно для себя получает возможность попасть - и попадает, прямо в пекло войны естественно. Это два.Опять современник попал, но прямо перед войной - это три.Попал (снова современник естественно) в конец позапрошлого века — это четыре.Снова перед войной, и снова попал, но не современник, а целый город - это пять.Опять современник, но не быдло деревенское, а крутой топ-менеджер и буржуй крупный капиталист, но не попал.
Изобретатель Саша Грубин сделал телевизор с объемным изображением: герои могут выходить из экрана, но при этом комната Грубина для них становится реальным миром. Так в квартире Грубина оказались дрессировщица со львом и журналист.
Где-то далеко в космосе умирают маленькие, пушистые крупики, им надо помочь. И вот Корнелий Удалов в дождь и слякоть отправляется…, нет не в космос, а на окраину Великого Гусляра — именно там находится спасение крупиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот так бывает, подписал договор и оказался далеко от дома. Теперь задача вернуться, но это не просто.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
Когда исследователи прилетели на Венеру, они думали, что оказались в диком, первобытном мире. Но все оказалось не совсем так....