Разведка и контрразведка США (с конца XVIII века и до наших дней) - [34]
Пожалуй, именно выступление Стивенсона заставило сенаторов активнее заняться проблемой радикализма. Именно после этого выступления сенаторы, принимавшие участие в расследовании деятельности производителей спиртного, собрались на закрытое заседание, где приняли решение провести расследование радикализма в США как явления[176]. Заслушав приведенные сенатором Стивенсоном факты, Конгресс снял обвинения в радикализме с американских пивоваров, лоббировавших отмену «сухого закона». Американские законодатели согласились с мнением Стивенсона, полагавшего, что радикалов следует искать среди тех, кто сочувствует социализму и может быть заинтересованы в резких политических переменах в стране[177].
В 1919 году Конгресс решил провести серьезное исследование проблемы «большевицкой пропаганды». С этой целью 4 февраля 1919 года было принято решение расширить полномочия так называемого Комитета Овермана (Overman Committee), который был создан в годы Первой мировой войны в составе Комитета по юридическим вопросам Сената для расследования прогерманской подрывной деятельности – свое название комитет получил по имени своего председателя, сенатора от Северной Каролины демократа Ли Слейтера Овермана (Lee Slater Overman). Комитету Овермана была поставлена задача: провести расследование «случаев пропаганды в стране идей любой партии осуществляющей, либо претендующей на осуществление какой-либо власти в России»[178]. Слушания по вопросу «большевицкой пропаганды» проходили в комитете с 11 февраля по 10 марта 1919 года.
С начала 1919 году проблема антибольшевизма стала одной из основных тем заседаний не только Комитета Овермана, но и всего сенатского комитета по юридическим вопросам. Часто обвинения в большевизме и радикализме выступали всего лишь эффективным инструментом политической борьбы, позволяя свести счеты с потенциальными политическими конкурентами. Например, в рамках активизации борьбы с радикальными политическими течениями сенатором Кнутом Нельсоном был поднят вопрос о лояльности так называемой Внепартийной лиги – новой фермерской организации, стремившейся выступить в качестве противовеса республиканцам и демократам в его штате Миннесота и близлежащих штатах.
Еще дальше пошел сенатор от Минесотты Кнут Нельсон (Knute Nelson), который заявил о принципиальной схожести идей большевизма с идеями анархистов и социалистов самых разных мастей. По мнению сенатора, большевики смогли объединить под своим руководством все эти радикальные политические движения. Сенаторы охотно согласились с Нельсоном. Несмотря на очевидную разнохарактерность и полное несходство доктрин различных радикальных организаций, они практически единогласно подтвердили возможность их объединения под флагом коммунизма.
Весьма показательно, что на этих сенатских слушаниях, состоявшихся менее чем через два года после событий октября 1917 года уже четко прослеживается антисоветская и антикоммунистическая направленность риторики американских законодателей. Именно тогда, а в начале «холодной войны» обозначился антагонизм американского истеблишмента к коммунистической идеологии и событиям, происходящим в Советской России. Фактически, радикализм в любых своих проявлениях и коммунизм по воле американских сенаторов в 1919 году были признаны в США тождественными понятиями.
На волне антисоветской истерии конгрессмены и дружно выступили за ограничение конституционных прав и свобод «радикальных элементов» (в частности свободы совести). Конгресс решил, что конституционные гарантии не будут распространяться на тех «радикальных» граждан, которые предполагают использовать имеющиеся у них права и свободы для проведения враждебной (по мнению конгрессменов) Соединенным Штатам деятельности. Тех же политических активистов и защитников Конституции, которые были не согласны с подобной трактовкой конституционных положений и полагали, что нормы американского Билля о правах должны распространяться на всех американских граждан, было решено также причислить к стану радикалов[179].
В ходе парламентских слушаний по проблеме радикализма в США, начинавшихся как слушания о нарушениях «сухого закона», не обошлось и без скандалов. В результате политической перепалки между бывшим конгрессменом и будущим Генеральным Атторнеем Соединенных Штатов А. Митчелл Пальмером и сенатором от Пенсильвании Бойесом Пенрозе[180] Пальмер обвинил сенатора в получении политической поддержки от производителей спиртного и в пособничестве их действиям, направленным на отмену сухого закона. Обвинения были выдвинуты в то время, когда еще продолжалась Первая мировая война и для большей убедительности своих слов, Пальмер к первому обвинению добавил второе, обвинив американских производителей спиртного в прогерманской и антипатриотической позиции[181]. Антиалкогольные активисты в американском Сенате добились рассмотрения этого обвинения на сенатских слушаниях, а также о необходимости расследовать оба обвинения.
