Разведка и контрразведка - [90]

Нужда и моральный упадок не только сделали обыденным явлением кражи на вокзалах и в вагонах, но вызвали также к жизни целые бандитские шайки, устраивавшие ограбления товарных поездов и станционных складов. К розыскам преступников была привлечена жандармерия, к охране станций и складов — военная полиция, которые этим отрывались от своих прямых обязанностей. Все же принятых мер было недостаточно. Ясно было, что контроль на транспорте нуждался е значительно большем расширении, особенно в Венгрии, где он был совершенно неудовлетворителен. Для охраны железнодорожных линий от бандитов приходилось пользоваться силами войсковых частей, отведенных в тыл для восстановления.

Устрашающе росло количество дезертиров, объединявшихся в вооруженные банды. Ходили слухи о регулярных бандитских организациях в Хорватии и Богемии, так называемых «зеленых». Для борьбы с бандитизмом власти вынуждены были прибегать к помощи жандармерии и войск. Тысячи дезертиров были пойманы, но все же «зеленые» оставались неистребимыми.

Недостаток в людях вынудил произвести дальнейшее сокращение почтовой цензуры, хотя разведывательное бюро главной квартиры настаивало на ее расширении, так как она имела особо важное значение именно для борьбы с революционным движением. Полк. Эрвин Мюллер из междуведомственной комиссии пытался поправить положение, намереваясь организовать цензуру в важных промышленных районах, но вследствие сопротивления министра торговли это не удалось осуществить.

В обязанности военных органов не входили систематическая пропаганда за целость и необходимость монархии, в противовес сепаратистским стремлениям. Все же разведывательное бюро внесло и здесь свою лепту, составляя соответствующие брошюры, распространяя их за границей и ведя пропаганду в рядах неприятельской армии.

Однако в начале 1918 г. дело пропаганды, ввиду необходимости разгрузить разведывательную службу, было передано оперативному отделению главной квартиры. В связи с трудностями этой работы в условиях гористой местности, наличия водного рубежа р. Пиаве и бдительного надзора неприятельской контрразведки, оперативное отделение быстро охладело к этой работе и совершенно прекратило отправку патрулей и офицеров-пропагандистов. Между тем пропаганда, базировавшаяся на использовании стремлений к миру, могла бы дать в это время крупные результаты. Вместе с тем итальянцам было бы не так легко искусственно создать «победное настроение» после сражения на р. Пиаве.

Ослабление газетной цензуры произвело удручающее впечатление на всех, кому были дороги интересы монархии и командования. Министерство юстиции чрезвычайно гордилось тем, что за десять месяцев до июля 1918 г. было 160 конфискаций, в среднем 16 в месяц. И этим оно думало спасти государство. В Богемии газета Крамаржа «Народны Листы» в конце концов была закрыта, но ходатайство военного командования о просмотре бухгалтерских книг с целью выяснить зарубежные источники финансирования было отклонено.

Несмотря на все трудности и препятствия, контрразведка неуклонно выполняла свой долг и по мере сил предотвращала распространение революционной пропаганды из-за рубежа. Изъятие прокламаций и пропагандистской литературы, конспиративно доставленной из-за границы, и розыск тайных радиостанций, служивших для пропаганды и связи с зарубежными заговорщиками, не могли дать крупных результатов. Это были лишь внешние проявления болезни, глубокие причины которой требовали серьезного оперативного вмешательства, а этому противились общие тенденции правительства.

В начале 1918 г. в Цюрихе состоялся съезд международного католического союза. Спустя 3 дня после его закрытия через цензурный отдел в Фельдкирхе прошла открытка с сообщением о том, что один из участников съезда вступил в переговоры с представителями американского правительства. Кто был этот участник, выяснилось из письма надворного советника Ламмаш к его дочери от 31 января 1918 г., в котором он сообщал о своем отъезде в Берн для переговоров с представителями Вильсона. С такой откровенностью в дипломатических делах плохо вязалась конспиративность в переписке этого миротворца, которая велась в невинном «коммерческом» стиле: император Карл фигурировал, как «заведующий книгоиздательством»; «Отто» (граф Чернин) выпускал «афоризмы», Мейнл — «выдвигал прекрасные предложения по перестройке школьного здания» и т. д.

Развитие событий внутри Австро-Венгрии внушало опасения. Трудности продовольственного снабжения, бессилие борьбы со спекулянтами и рвачами усиливали недовольство, вызванное голодом и нуждой. Это недовольство сделалось лучшим союзником всех элементов, стремившихся к государственному перевороту. Контрразведка была в этом отношении беспомощна, так как ей не было дано права применять серьезные меры воздействия. Она ограничивалась тем, что регистрировала симптомы надвигавшейся грозы.

Контрразведка давно уже стремилась раскрыть связь чехов с зарубежными центрами антиавстрийского движения. Окольный путь через Германию все еще оставался открытым, ввиду чего в январе 1918 г. в Фельдкирхе была создана конференция разведывательных органов, признавшая необходимым организацию разведывательного пункта в Мюнхене. Однако это решение было проведено в жизнь лишь в сентябре. Тем временем чешская разведка, имевшая свои ячейки при французских консульствах в Цюрихе и Женеве, могла по-прежнему переправлять свою корреспонденцию через Баварию. Еще легче было чехам в Париже, так как к их услугам было аргентинское посольство в Вене, а также и болгарские дипломатические курьеры. Неудивительно, что чехи в Австрии были отлично информированы о событиях во всем мире. Кроме того, их усиленно поддерживали соплеменники, служившие в австрийских государственных органах.