Разведка и контрразведка - [59]

Как выяснилось из подслушанных телефонных разговоров, батальоны на Изонцо насчитывали всего по 300–400 чел., но в начале марта должно было прибыть пополнение. Агентура и пленные единодушно сообщали о готовившемся в марте наступлении на Изонцо, для которого уже были переброшены три бригады с тирольского фронта.

Нашему командованию это было только на руку. Чем больше втянулись бы итальянцы в бой на Изонцо, тем успешнее был бы удар наших сил, сосредоточивавшихся к 24 марта в Тироле.

Для того чтобы ввести противника в заблуждение относительно этой концентрации, ряду радиостанций от восточного фланга Каринтии до середины этого фронта было поручено работать шифром, специально для того разработанным кап. Фигль. Этот шифр итальянцы, несомненно, должны были раскрыть, но все же ни он, ни содержание депеш не должны были вызвать подозрение в дезинформации. Эти шифрованные радиограммы систематически оповещали противника о концентрации наших сил на этом фронте.

Забавно было, что одновременно русские пытались таким же способам замаскировать увод двух корпусов 4-й армии. С ребяческой наивностью они заранее объявили об этом шифрованной депешей и, во избежание недоразумений, «предпослали ей предостережение примерно следующего содержания: «Не пугайтесь, это только хитрость». Как ни в чем не бывало, они продолжали давать до 30 шифрованных радиограмм B: день. Все — это нас очень успокаивало, позволяя думать, ч-го русские еще не «мели понятия о прекрасной работе нашей дешифровальной службы.

Дешифровалыцики военного округа Боцен, штаба 11-й армии в Тироле и 10-й армии в Каринтии действительно работали исключительно успешно. Свыше 30 итальянских радиостанций находились код непрерывным наблюдением примерно такого же количества наших станций. Каждая перехваченная радиограмма использовалась нами в кратчайший срок.

22 февраля итальянцы ввели новую весьма остроумную систему позывных для радиостанций. Над ней нам пришлось долго ломать голову, но все же к 7 марта она была раскрыта и сообщена нашим радиостанциям. 30 марта 1916 г. итальянское главное командование запретило дальнейшее применение «Cifrario rosso» в радиопередаче, ввиду подтвердившихся подозрений о частичном знании этого шифра противникам. На самом же деле си был известен целиком и полностью.

С некоторой тревогой мы ожидали нового шифра, объявленного 1 апреля вместе с новыми позывными. Однако к вечеру того же дня он был уже раскрыт. Система новых позывных также была вскоре раскрыта.

Известный интерес для нас представляла радиосвязь между итальянской главной квартирой в Удине и отдельным корпусом в Валлоне, хотя ею сравнительно мало пользовались благодаря исправности подводного кабеля между Корфу и Италией. Тем не менее, преодолев первоначальные затруднения, наши мощные станции Сараево, Петервардейн, Мостар, Каттаро и Скутари добыли ряд важных сведений, передача которых продолжалась по шифру «Cifrario rosso». Кроме того, станции Скутари было передано все, относившееся к шифрам итальянского флота. В кратчайший срок она использовала эти материалы и оказала поддержку морской станции из Пола. В самой Албании итальянцы пользовались шифром «Менгарини», ключ которого был мною приобретен еще в мирное время. Это сослужило хорошую службу нашей радиостанции в Скутари и германскому дешифровальному отделу в Ускюбе.

Глава 24. Диверсии

Во время подготовки большой наступательной операции наша авиация произвела значительное число бомбардировок, а наша агентура выполнила диверсионные акты, имея главным объектом гидроэлектростанции, игравшие особо крупную роль в Италии в связи с недостатком угля. В виде реванша итальянцы произвели воздушную бомбардировку Лайбаха.

В дальнейшем нападения, направленные к расстройству работы гидроэлектростанций, усилились, благодаря новому германскому изобретению в области подрывного дела. Достаточно было сбросить в водопроводный канал подводные трубки в форме палочек, как последние под определенным давлением воды взрывались и, разрушая водопроводные трубы, надолго выводили станцию из строя. Взрывы, произведенные одновременно в разных пунктах, могли нанести очень крупный ущерб. Разведотдел юго-западного фронта решил сочетать эти нападение с разрушением мостов через Пиаве, что должно было затруднить переброску войск с Изонцо на тирольский фронт. К осуществлению этих нападений были привлечены добровольцы из солдат и наиболее надежные агенты. К несчастью, их инструктировали всех вместе, т. е. допустили ту же ошибку, что и полк. Батюшин в Варшаве.

Лица, отобранные для подрывных актов, были направлены через Швейцарию, причем они были сгруппированы по двое. В Лозанне один из них, итальянский дезертир Стампи, давно уже работавший у нас агентом против Италии, неожиданно заявил своему спутнику, что у него нет охоты заниматься этим делом, и сдал свой чемодан с подрывными средствам на хранение на вокзале. Спутник его вполне резонно сообразил, что Стампи выдал весь план итальянскому консулу в Лозанне, и вернулся назад, не выполнив задачи. Однако было уже поздно предупредить остальных.

Другая пара состояла из талантливого разведчика Ларезе, блестяще выполнившего ранее ряд труднейших заданий, и некоего Маддалена, к которому Ларезе питал большое доверие. Маддалена на территории Швейцарии сохранял вид воодушевленного сторонника, с радостью извещая об удавшемся разрушении динамитного завода в Ченжио и предостерегая Ларезе от Стампи, когда узнал о предательстве последнего.