Разведение роз вдали от цивилизации (Солдаты истины) - [2]

Есть не хотелось. Курить тоже.

Пачка газет и письма лежали на краю стола.

Борис сидел на кухонном диванчике, помешивал ложечкой кофе и думал.

Бывают ли катастрофы, которые крушат пол-мира, коверкают судьбы, но при этом остаются незамеченными? Разумеется нет иначе какая это катастрофа? Но было им сказано криптокатастрофа, то есть скрытая...

Он пригубил кофе.

Прекрасный случай для скандальных мемуаров, судари мои! На дворе конец века, не сегодня - завтра Страшный суд грянет, о душе всем миром думать надо, а бравые интеллигенты, сам черт им не брат, устраивают мистические рауты!

Борис с приятным потеплением в груди вспомнил пеструю череду застолий, регулярно происходивших у него на квартире по пятницам. Как всегда кончались они высоколобым спором на заумную тему. Нелепое, наверное, это зрелище: интеллигентные люди в костюмах - бывали, правда, и в джинсах под свитер - со стаканом в руке и галстуком на плече, гасили окурки в блюде с остатками горячего, бурно обсуждая очередной глобальный вопрос. Пьяный Степан обязательно садился за фортепьяно и из открытых окон на улицу выплескивались звуки чего-нибудь бравурно-классического. Соседи, кстати, ни разу в стену не стучали, видимо репертуар нравился. Тлели в прозрачной полутьме летнего вечера огоньки сигарет на лоджии, обсуждалось все - от глубоко профессиональных тем до самых простых общечеловеческих. Им некуда было спешить. Он наслаждался в такие минуты. Мысль уносилась вдаль... Казалось, еще немного и общими усилиями можно будет постичь главную тайну мира - закон самоорганизации живой материи, или, более поэтично, смысл жизни!.. Но, как всегда, это не удавалось, и решение вопроса о смысле жизни автоматически переносилось на следующую пятницу.

И все же главное, чему я научился - вовремя останавливаться. Оказывается, это целое искусство - пить. Тем более необходимое для хозяина стола. А ведь не пил лет до двадцати пяти. В детстве даже клялся, что никогда не начну... Впрочем, то чем я занимаюсь за столом питием назвать никак нельзя, так - хобби. Один я не пью, а когда приходят друзья, главное - общение.

Борис вдруг понял, что незаметно для себя съехал с вполне серьезной темы криптокатастрофы. И никак не мог вспомнить в какой именно момент пересеклись ассоциации и воспоминания. Похоже, действительно надо брать отпуск. Мозги требуют отключки. И то сказать, такую махину отгрохали!

Скажешь тоже, отпуск...

Он посмотрел на официальное приглашение.

Он смотрел на неброский очень стильный конверт, где его фамилия была напечатана типографским способом, и в голове сама собой выстраивалась длинная цепочка, последним звеном которой с весьма большой вероятностью могло оказаться книжное хранилище Ватикана. У него сладко ухнуло внутри, когда в очередной раз представились мысленному взору бесконечные книжные полки, чьих сокровищ касались за последние пятьсот лет руки не более ста человек. Впрочем, может быть там вовсе не полки с книгами, а сундуки с пергаментами - что еще интереснее. Никто же не видел. Простаивает одна гипотеза... Для ее потверждения нужно точно знать - был ли Иисус в Индии, в Гималаях - или нет. А в библиотеке Ватикана, говорят, есть документы на сей счет.

Очень интересно, конечно, пропустить сквозь Кристалл всю Библию, целиком. Трудно даже представить, какие открытия в результате будут сделаны!.. Но пока это все мечты. Чтобы собрать такой массив исторических данных, нужны десятки институтов, тысячи людей, а сколько времени на сбор информации уйдет - одному богу известно... А если пропустить сквозь Кристалл всю человеческую историю?..

Так. Наташка приедет - и сразу рванем в Италию. В Риме она не была. Совместим полезное с приятным. По срокам, вроде, укладываемся. Он постарался вспомнить день прилета жены. Гм... Где-то записано. Кажется, в среду. Степан машину починил, подвезет.

Из-под письма торчала газета. Борис склонил голову набок и прочитал "...в лето одна тысяча девятьсот девяносто девятое от Рождества Христова, шестого июня..." Дальше на тексте лежал конверт.

Он снова вспомнил гулянку недельной давности. Который уже раз за утро. Ах, да!.. Шестое июня это как раз сегодня предсказанная дата.

А вид какой у него был! Черный балахон - или черный костюм? - не вспомнить уже... Нечеловечески невозмутимое, совершенно каменное лицо, лохматые брови, взгляд - словно блеск стеклянных осколков сквозь дым, голос загробно-утробный. Совы на плече не хватало... Но почему совсем не было окурков? Пепельницы по всем комнатам стояли чистые. Не говоря уже о блюде с горячим. Точно - колдун! Непонятно, как Степан с Валеркой продержались без курева весь вечер. Правда, разговор действительно был интересный...

В кухне было тихо. Приятный сквознячок из приоткрытого окна шевелил легкую занавеску. Борис посидел еще немного на кухонном диванчике, поднялся, прихватив почту; миновал прихожую, и большую комнату, главной достопримечательностью которой был длинный дубовый обеденный стол, и вышел на балкон.

Здесь была теневая сторона. Солнце выдавало себя слепящим сиянием из-за угла дома.

Устроившись в плетеном кресле, он сначала внимательно прочитал барбарисово письмо. Данные, полученные этой экспедицией, рывшей уже пятый месяц пески пустыни, потверждали гипотезу и хорошо вписывались в модель. Борис задумался. Итак, народы были движимы... Рука с письмом медленно опустилась. Письмо легло на бетонный пол. Некоторое время Борис не мог сообразить, почему пальцы не находят клавиатуру. Взор его прояснился.