Разведчики всегда впереди - [53]

Пока я представлялся, командующий фронтом пристально рассматривал меня. Затем крепко пожал руку и, пригладив темные вьющиеся волосы, сказал:

— Приступим к делу. Докладывайте, товарищ Волошин.

Я начал говорить. Прежде всего затронул вопрос о группировке противника, которая противостоит 39-й армии. После этого перешел к характеристике оборонительных сооружений и системы огня. При этом я развернул крупномасштабную карту, на которую были нанесены огневые позиции артиллерийских и минометных батарей, огневые точки, выявленные разведчиками.

— А что это за цифры? — перебил меня генерал Черняховский.

— Отмечаем, когда обнаружен объект и как он проявлял себя в последующие дни.

— Неплохо придумано! А ведь порой бывает так: раз засекли пулемет, а потом месяц считают, что он на прежнем месте. Нужно будет и в других армиях распространить этот опыт.

После окончания моего доклада командующий поинтересовался, как выполняются в войсках 39-й армии требования приказа № 195 Верховного Главнокомандующего в той части, которая обращена к разведчикам.

— Выполняется, товарищ командующий. Но еще случается, что разведчики, в нарушение приказа, используются не по прямому назначению. Генерал-лейтенант Берзарин строго взыскивает за это.

— Правильно делает, что взыскивает, — сказал генерал-полковник Черняховский. — Людей надо учить и учить, иначе уроки, даже горькие, порой забываются. Постарайтесь добиться, чтобы и новый командующий армией поступал так же. Настаивайте, напоминайте, а я полностью поддержу вас.

— Новый командующий?! — невольно вырвалось у меня.

— Да, а вам разве еще не сказали? Николай Эрастович переводится на Третий Украинский фронт, где возглавит пятую ударную армию. На его место приходит Герой Советского Союза генерал-лейтенант Людников. Слышали о таком?

Еще бы не слышать! Имя Ивана Ильича Людникова все мы хорошо знали. Дивизия, которой он командовал, вступила в бой с фашистами буквально в первые же дни Великой Отечественной войны. Был ранен, полтора месяца вынужден был провести в госпитале. Затем снова жестокие схватки с врагом на Дону. 138-я стрелковая дивизия, которой в ту пору командовал Людников, стояла насмерть. А потом был Сталинград, завод «Баррикады». С этого рубежа так и не ушли защитники города.

Вверенные генералу Людникову войска били фашистов на Курской дуге, форсировали Днепр, освобождали Правобережную Украину. Соединения, возглавляемые Иваном Ильичом, не раз упоминались в приказах Верховного Главнокомандующего. Могли ли мы не знать о нем?! Заслуженный, прославленный командир!

И тем не менее было очень жаль расставаться с Николаем Эрастовичем Берзариным. Все мы к нему привыкли, прикипели душой. Я имею в виду не только ближайших его помощников, офицеров штаба армии, командиров соединений. Командующего прекрасно знали в войсках. На марше, на привалах, в окопах переднего края он часто подходил к солдатам, беседовал с ними о фронтовом житье-бытье. Его всегда ровное и вежливое обращение порождало стремление не подвести своего командующего.

Спустя несколько дней после моего возвращения из штаба фронта Николай Эрастович прощался с нами. Не было шумного застолья, не было громких речей. Чувствовалось, что он тоже глубоко переживает свой отъезд из 39-й армии.

Звучали добрые пожелания, теплые, душевные слова. Помнится, Николай Эрастович пошутил:

— Мы еще непременно встретимся. Помните древнее изречение, которое гласит, что все дороги ведут в Рим? Так вот в наше время все дороги ведут в Берлин.

Кто мог тогда предполагать, что слова Николая Эрастовича сбудутся лишь наполовину. Да, войска 5-й ударной армии, возглавляемые им, участвовали в штурме Берлина. Да, генерал Берзарин стал первым комендантом поверженной вражеской столицы. А вот увидеться нам после Победы так и не удалось. Нелепая случайность оборвала жизнь Николая Эрастовича вскоре после окончания войны.

ВИТЕБСКИЙ КОТЕЛ

Начиная рассказ о разгроме вражеской группировки в районе, Витебска (в котором наша 39-я армия принимала самое активное участие, я считаю своим долгом напомнить, что эта операция была всего лишь частью блестяще задуманного и мастерски выполненного стратегического плана, предусматривающего освобождение Белоруссии, нанесение сокрушительного удара по фашистским армиям на центральном участке всего советско-германского фронта.

О масштабности этого плана, грандиозности замыслов можно судить по некоторым цифрам. В освобождении Белоруссии должны были принять участие четыре фронта, а именно: 1, 2 и 3-й Белорусские и 1-й Прибалтийский. Перед наступлением войска этих фронтов были дополнительно усилены за счет резерва Ставки Верховного Главнокомандования четырьмя общевойсковыми и двумя танковыми армиями, танковыми и механизированными корпусами, стрелковыми, кавалерийскими и авиационными дивизиями. Много это или не очень? Для того чтобы внести ясность, позволю себе привести несколько сравнений.

Если при проведении контрнаступления под Москвой и Сталинградом в среднем на один километр фронта приходилось 1200–1300 бойцов, 1–1,5 танка, 15–18 орудий и минометов, то в Белорусской операции картина была совершенно иная. 2500–4200 бойцов, 5–8 танков и самоходных орудий, 40–60 артиллерийских орудий и минометов на каждый километр фронта — вот чем располагала Красная Армия к началу наступления. Всего на четырех фронтах насчитывалось свыше двух миллионов человек, около 32 тысяч орудий и минометов, свыше 5 тысяч танков и самоходных орудий, около 5 тысяч самолетов.