Разведчики всегда впереди - [49]
— Близок день окончательного разгрома фашизма, — сказал он, — Но путь к победе будет нелегким. Врага нужно еще крепко бить, и бить наверняка, насмерть. Раненый зверь вдвое опасней.
— А мы-то когда вперед двинемся? — спросил кто-то.
— А это, товарищи, от вас, разведчиков, зависит, — улыбнулся Василий Романович. — Как все разведаете, все узнаете, так и зашагаем на запад. — И тут же лицо его вновь стало серьезным. Он обвел глазами аудиторию, дожидаясь, когда стихнет одобрительный говорок, вызванный его похвалой в адрес разведчиков. — А пока я полностью присоединяюсь к тому, что было сказано выступавшими. Совершенствуйте свое мастерство, воспитывайте в себе политическую сознательность, смелость, находчивость, большевистскую честность, правдивость. Эти качества — залог победы над врагом.
Я было собрался уже закрывать слет, как вдруг в блиндаже появился генерал-лейтенант Н. Э. Берзарин. Он не мог прийти раньше — был очень занят. И тем не менее Николай Эрастович выбрал время для того, чтобы поговорить с разведчиками.
До чего же он доступный, душевный человек! Сколько раз я видел, как командарм запросто беседовал с солдатами, сержантами, офицерами. Если нужно, потребует по всей строгости. А когда почувствует, что теплое слово окажется сильнее приказа, найдет и его. Да такое, что человек не задумываясь готов пойти на самопожертвование. И все это потому, что командарм хорошо понимал каждого и мы понимали его с полуслова.
Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Вся жизнь Николая Эрастовича связывала его с народом, Красной Армией. Родился он в семье питерского рабочего. Чуть ли не мальчишкой пошел добровольцем на фронт, участвовал в гражданской войне. В 1923 году окончил Ленинградские командные курсы. Служба, учеба, снова служба. К 1938 году он уже командовал дивизией, дрался с японскими самураями на озере Хасан. Великую Отечественную войну Николай Эрастович встретил на посту командующего армией. Не стану перечислять всех фронтов, на которых довелось ему сражаться с гитлеровцами. Скажу лишь, что трудными дорогами шел он все эти военные годы. И пожалуй, не было в нашей армии человека, который не относился бы к нему с глубочайшим уважением.
Вот и теперь, на слете, его тепло встретили разведчики.
— Вы уж не сетуйте, что так получилось, — начал он. — Но о разведчиках всегда помню. Они у меня на особом счету… — Он говорил негромко, но в мертвой тишине отчетливо звучало каждое его слово. — А как же иначе? — продолжал Николай Эрастович. — Кто добудет данные о противнике? Разведчики! Кто предупредит о подходе резервов, перегруппировке огневых средств? Опять разведчики! А ведь этим, товарищи, обеспечивается наш успех при минимальных потерях. Я доволен вашей работой. Но не успокаивайтесь на достигнутом, Больше инициативы, настойчивости!
Армейский слет разведчиков, несомненно, способствовал улучшению и активизации их работы. Тщательно проанализировав все высказывания и предложения, мы перешли к внедрению их в жизнь.
Прежде всего надо было улучшить разведку огневых средств противника. Дело в том, что враг непрерывно совершенствовал систему огня. А мы, откровенно говоря, мало что делали для улучшения методов разведки пулеметных точек, позиций артиллерийских и минометных батарей. Конечно, мы не топтались на месте. И тем не менее основное внимание уделялось захвату «языков», разведке в глубоком тылу гитлеровцев. Эти направления нашей деятельности ни в коем случае нельзя было назвать второстепенными. Но и разведкой огневых средств, как показывала практика, пренебрегать было опасно.
В чем же заключалась эта опасность? Я уже не говорю о том, что каждая огневая точка противника, внезапно ожившая в ходе атаки, наступления, — это дополнительные, совершенно неоправданные потери, ответственность за которые в определенной мере ложится па пас, разведчиков. Отсутствие точных данных о целях ставит в трудное положение и артиллеристов. Они, как это было на ряде участков минувшей зимой, вынуждены вести огонь по площадям. А это намного снижает его эффективность и значительно повышает расход боеприпасов. При подготовке сильных, масштабных ударов по врагу с таким положением мириться нельзя.
