Разведчики - [48]

Мыль о научном городке пришла по аналогии с Новосибирском. Там в шестидесятых тоже построили Академгородок прямо в лесу. Городок получился не такой экологичный, строили его из обычных материалов, но речь о принципе, по которому выбиралось место: работать на свежем воздухе и вдали от городской суеты. «Рациональная организация труда – путь к высокой производительности». Ровно такой же лозунг только с первым словом «научная», висел над входом в любой НИИ, отсюда и аналогии.

«Чайка» с пешеходной скоростью проехала по извилистой, но широкой главной улочке поселка почти до конца. Или до середины – дальше тоже вроде бы темнели очертания домов. На путь ушло минут десять. То есть поселок имел больше километра в длину, это как минимум.

Машина остановилась на довольно просторной, аккуратно размеченной стоянке перед самым, пожалуй, колоритным зданием – большим двухэтажным домом с четырьмя эркерами, по одному на каждую стену. Получилась этакая невысокая сторожевая башня.

– Нравится? – Андрей Михайлович нарушил молчание впервые за всю поездку.

– Впечатляет. Не скажешь, что это тюрьма.

– Это не тюрьма. – Андрей Михайлович вышел из машины.

Вывели на свежий воздух и Леонида. Дышалось здесь действительно волшебно. Чисто, сладко, ненасытно. Зимин невольно замер, наслаждаясь сосновым ароматом, но конвоиры его не поняли. Подтолкнули в спину и вынудили двигаться за майором Репиным, который уже поднялся на крыльцо дома-башни.

Что располагалось на первом этаже, Леонид не увидел. Вероятно, вход на первый этаж имелся отдельный. А за той дверью, через которую вошел Андрей Михайлович, сразу после тамбура начиналась лестница. Причем вела она и вверх, и вниз.

Репин двинулся наверх, и этот момент Леонид расценил как еще одну ложку меда в бочке дегтя. Все-таки сидеть в заточении среди бревенчатых стен приятнее, чем в подвале.

Планировка второго этажа оказалась довольно предсказуемой. Квадратный холл с лестницей по центру, из которого на все четыре стороны открывались двери. Репин прошел прямо.

За дверью обнаружилась просторная комната с парой диванов, тремя рабочими местами, несколькими дополнительными стульями, чайным столиком и большим, под потолок, книжным шкафом. Впрочем, книг в нем набралось только на две полки. Остальное место занимали пластиковые папки. Не такие, как в спецархиве, более современные, но сути это не меняло.

Три окна в эркере не были забраны решетками, имели нормальные ручки, а одно оказалось даже слегка откинуто внутрь, на проветривание.

– Захотите выпрыгнуть – учтите, вокруг дома идет бетонная отмостка. – Репин перехватил взгляд Леонида и усмехнулся. – Прыгайте подальше, там мягкая хвоя.

– И на километр вокруг территория тренировочного лагеря спецназа КГБ. – Зимин кивнул. – Я оценил вашу иронию.

– А я вашу догадливость.

– Эта комната похожа на рабочий кабинет. Зачем мы здесь?

– А как вы думаете?

– Я думал, у вас есть специальная комната для допросов.

– Есть, но вас допрашивать не требуется.

– И что же тогда требуется?

– Чтобы вы немного отдохнули, – Репин кивком указал на один из диванов, – затем позавтракали и приступили к работе.

Майор дал короткую отмашку, и один из помощников положил на ближайший стол… синюю папку из спецархива.

– Ничего не понимаю. – Леонид поморщился и мотнул головой. – С одной стороны, вы устраиваете немыслимую провокацию, чтобы найти несуществующую видеозапись этой папки, с другой – приносите ее и предлагаете продолжить расшифровку? Где логика?

– Все просто, гражданин Зимин. Давить на советского гражданина, если он не раскололся сразу, бесполезно. Мы все наследники славных предков и знаем, что такое «молчать, как партизан». С другой стороны, у нас в крови высокая политическая сознательность. Когда расшифруете все записи, вы поймете, насколько чувствительную для государственной безопасности тему затронули, и вернете нам видеофильм добровольно. Мы уверены.

– А еще я буду знать слишком много и вы получите право сделать со мной все, что угодно?

– У нас и сейчас есть такое право. Вы по-прежнему обвиняетесь в убийстве. Пока непредумышленном, но ведь следствие можно повернуть как угодно.

– Например, «раскрыть» секретную информацию, что «убитый» был сотрудником органов, и тогда мне крышка? Вернее, вышка?

– На высшую меру общественной защиты наложен бессрочный мораторий, если помните. Теперь максимальное наказание – пожизненное заключение.

– Это утешает.

– Но до этого не дойдет, я надеюсь.

– Конечно, не дойдет. Сфабрикованное вами дело вызывает массу вопросов. На каком основании сотрудник органов вторгся в мое неприкосновенное жилище? Вы действительно думали, что я отправил видеозапись на домашний компьютер, или вы искали пароль от Облачного хранилища? И главный вопрос: куда делся труп? Что вы предъявите суду?

– Что значит «куда делся»? О чем это вы?

– Сами знаете. Это что, такая стандартная практика: вы набираете на службу близнецов, проводите по бумагам как одного человека, а потом жертвуете одним из них?

– Загадками говорите, гражданин Зимин. Какие близнецы, что за бред? Но проблема не в этом. Лучше ответьте на вопрос: зачем вообще было снимать секретные документы?