Разведчики - [14]

– Ну да. Но ведь это просто пехота. Егеря или нет, что у них при себе, ротные минометы от силы? Танков мы не нашли. За артиллерию не скажу, так глубоко мы не заходили…

– Танки вот здесь. – Васнецов ткнул в отметку на приличном удалении. – Напротив позиций 5-й армии большой резерв припрятан. Прикрывают удобный путь на Кенигсберг. Наш участок не такой торный, зато вот здесь, на стыке с левыми соседями, прикрыт противником слабо, потому и заинтересовал командование.

– И что вам не нравится?

– Вот это и не нравится, Никита. Лес да буераки – не тот рельеф, чтобы немец решил, что нам тут не пройти. Еще не по таким кушарям проползали. И вдруг, поди ж ты, ни укреплений, ни минных полей толковых, ни какой другой эшелонированной обороны. Везде есть, да в десять рядов, серьезнее, чем у Маннергейма была, а тут пусто. Будто бы заманивают нас.

– Или наоборот.

– Или наоборот. – Васнецов кивнул. – Блефуют.

– Что делают?

– На понт берут. Делают вид, что ловушка тут, а на самом деле и впрямь не имеют достаточных сил, чтобы все прикрыть. Имея одни шестерки, изображают лицом, что тузы на руках.

– А-а, теперь понятно. Теперь буду знать, как это по-умному.

– Вот и хорошо. – Васнецов вздохнул. – Иди отдыхай.

– А как же с поездом, Андрей Михайлович? Доложите?

– Доложу, иди. – Подполковник, не отрывая взгляда от карты, махнул рукой. – Вот если бы зайти отсюда, да во фланг… и отрезать фрицев. Все тогда, аллес капут, дорога открыта.

– Вы так и предложите. – Филин притормозил.

– Кто будет меня слушать? Я кто, командующий фронтом? – Васнецов встрепенулся. – Ты еще здесь? Кру-гом! Шагом марш отдыхать!..

Палатка разведчиков стояла в общем ряду, но выделялась тем, что поблизости был сооружен небольшой, покрытый маскировочной сетью навес, под которым стоял стол и две лавки. Бадмаев и Покровский пробыли в штабе считаные минуты, начальство сразу обозначило, что ему будет достаточно рапорта командира группы. Поэтому возвращения Филина бойцы ждали не на крылечке штаба, а в «расположении», под этим самым навесом. Покровский, пытаясь одолеть сонливость, чистил оружие, но больше клевал носом, а Бадмаев караулил кашу для командира – заботливо кутал котелок в телогрейку.

Завидев капитана, бойцы взбодрились. Старшина снял с котелка «шубу» и жестом пригласил командира к ужину.

– Все нормально? – исподлобья взглянув на Филина, спросил Покровский.

– Как посмотреть, – буркнул капитан, усаживаясь за стол. – В масштабах Генштаба – да. Вы поели?

– Пузо сыто. – Бадмаев поставил рядом с котелком открытую банку тушенки, положил на стол ложку и большой ломоть хлеба. – Чай нести пойду.

– Неси. – Филин кивнул.

– Васнецов озадачился насчет поезда? – проводив старшину взглядом, спросил Покровский.

– Не сходится у него что-то. – Филин выложил полбанки тушенки в кашу, перемешал и принялся уплетать за обе щеки. – Сомневается.

– Не поверил? – Покровский удивленно вскинул брови и уставился на командира. – Надо было фотоаппарат с собой взять? А про егерей он что сказал?

– То же самое, – неразборчиво из-за набитого рта ответил Филин.

– То есть, пока гром не грянет, штаб не перекрестится?

– Разберутся. – Филин поморщился. – Мы свою задачу решили. Где Бадмаич с чаем?

Капитан обернулся в сторону полевой кухни… и вдруг свалился на землю, опрокинув заодно лавочку. Свалился не потому, что внезапно сделался неуклюжим. Его сбросил Покровский. Ефрейтор, словно заправский футбольный вратарь, прыгнул через стол и свалил командира на пожухшую траву.

В следующее мгновение метрах в десяти рвануло так, что Филин едва не расстался с принятой только что пищей. Уши заложило ватой, и капитан какое-то время не слышал, а только ощущал взрывы. А еще он чувствовал барабанящий по спине дождь из комьев земли.

Чуть позже звуки просочились сквозь «вату», и Никита услышал подтверждение того, что и сам уже понял. Кто-то неподалеку истошно вопил «Мины!». Затем сквозь грохот взрывов пробился заунывный вой накрывающих расположение полка крупнокалиберных мин, командные выкрики и топот.

Прикрывший собой командира Покровский отполз в сторону, и Филин приподнялся, пытаясь оценить обстановку. Плотность огня была такая, что убраться из опасной зоны представлялось абсолютно невозможным. Несколько бойцов попытались рвануть короткими перебежками, от воронки к воронке, в сторону леса, но добежал до деревьев один из десятка.

Капитан вновь прижался к земле и пополз к ближайшей воронке. Ефрейтор Покровский съехал в неглубокую рытвину тремя секундами позже.

– Наш прокол! – крикнул Алексей. – Как мы не заметили, что фрицы подтянули минометы к передку? Это ж сто двадцать вторые лупят, колесные, их в окопах не спрячешь!

– Зарядом номер шесть могут издалека бить! – тоже пытаясь перекричать грохот, ответил капитан. – Километров с пяти запросто! А мы глубже трех не забирались!

– Почему по второй линии бьют?

– Почем знать? Может, на переднем крае такая же история. Бадмаича видишь?

– Нет пока! Да вы не волнуйтесь, товарищ капитан, он вперед меня мины услышал. Я ж сначала засек, как он кружки с чаем бросил. Потом уже я на вас прыгнул. Что делать будем?

– Стихнет, к передку поползем, если другой команды не поступит. Не нравится мне этот артналет на ночь глядя. Не вписывается он.