Разведчики и резиденты ГРУ - [41]

Тем временем после несколько месяцев работы в Вене Борис Иванов выехал в Рим, где он вновь встречался с графом А. М.дю Шайля, передававшим ему важную информацию. В Италии Иванов стал нелегальным резидентом Разведотдела Штаба РККА. 20 сентября туда прибыл и Джелал Коркмасов. Они работали в одном направлении, каждый по своей линии. Коркмасов был направлен в Италию официально как представитель Главконцесскома Мелиоранский, а на самом деле в качестве посла по особым поручениям. В подготовке его секретной миссии самое непосредственное участие принимал И. В. Сталин.

Джелалу предстояло выяснить готово ли правительство Бенито Муссолини признать Страну Советов де-юре и заключить торговый договор между двумя странами, чтобы поспособствовать развитию важных для СССР концессионных отношений. Учитывался тот факт, что Джелал был знаком с Муссолини по социалистическому движению в Европе в дореволюционные годы, кроме того, среди родных дуче были анархо-коммунисты, сражавшиеся под знаменами Джузеппе Гарибальди.

В итальянской столице в это время уже находился советский полномочный представитель Н. И. Иорданский, но у него не сложились отношения ни с Муссолини, ни с членами его правительства. Помимо поведения самого Иорданского, имело значение ещё и то, что итальянцы не воспринимали его всерьез, ведь накануне приезда в Рим этот неизвестный им человек был всего лишь чиноваником Госиздата.

На переговорах с членами кабинета министров Италии Коркмасов кроме общих вопросов взаимоотношений двух стран обсуждал в течение пяти дней и конкретные вопросы хозяйственного и технического сотрудничества, в частности, в области мелиорации. Последний день миссии Коркмасова был посвящен беседе с Муссолини, который встретил советского посланца, согласно докладу полпреда СССР, «в высшей степени предупредительности и любезности». В результате переговоров итальянское правительство признало СССР де-юре. В начале февраля 1924-го между двумя государствами были установлены нормальные дипломатические отношения.

Из Рима Джелал Коркмасов выехал в Париж, где вел переговоры с другим своим давним знакомым Эдуаром Эррио депутатом парламента, лидером радикальной партии, который в 1924 г . стал премьер-министром Франции. Они оказались столь же успешными — последовало признание Страны Советов, а в октябре того же года установление дипломатических отношений. Благодаря усилиям молодой советской дипломатии и разведки 1924 год вошел в историю как год признания СССР развитыми капиталистическими странами. А вопросу о поездке «Мелиоранского» в Рим и Париж было посвящено отдельное заседание Политбюро ЦК ВКП(б).

Информацию о таинственных переговорах в Париже Эррио и какого-то приезжего из Советского Союза получил Александр дю Шайля и, не зная истинной их цели, сообщил добытые сведения римскому резиденту Борису Иванову.

В том же году Борис по собственному желанию перешел на работу в ИНО ОГПУ и три года провел за рубежом: в Латвии, Чехословакии, Италии, Швейцарии, Иране, Австрии, Японии. Последним пунктом его заграничного турне стал Нью-Йорк, прикрытием для его разведывательной деятельности стало акционерное общество «Амторг».

Начальник военной разведки Я. К. Берзин высоко оценивал работу Бориса Иванова в 1921-1924 годах. В аттестации от 17 января 1928 года он писал: «За время нахождения на закордонной работе тов. Ивановым были удачно, а иногда и блестяще, исполнены ряд весьма важных и опасных заданий». А начальник ИНО Михаил Трилиссер приписал следующее: «Характеристику данную т. Берзиным т. Иванову Борису полностью можно подтвердить относительно работы т. Иванова за период 1924-1927 гг.» (РГВА, ф.37837, оп.1, д.248, л.255.).

4 июля 1925 года произошел провал в Польше. Виной тому был Илинич, за которым давно уже следила полиция из-за его денежных махинаций. Кроме того, только Илинич располагал детальной информацией о встрече, на которой Скоковская должна была получить документы Генерального штаба, но была арестована. Видимо, в какой то степени повинен в этом, и полиред СССР в Польше Петр Войков. Однако, утверждать, что он был непосредственно причастен к провалу, как написал в своей книге невозвращенец Беседовский, нет достаточных оснований, архивными данными эта информация не подтверждается. Однако поведение Войкова вообще обсуждалось на Политбюро, окончательное решение должно было быть принято на заседании с его присутствием, после его приезда по вызову в Москву. Но 7 июня 1927-го года он был убит Борисом Ковердой на Варшавском вокзале, куда он приехал встречать советских дипломатов.

Следствие приняло или сделало вид, что приняло Илинича за руководителя группы, в этом качестве он фигурировал не только в прессе, но и в документах польской военной разведки (2-й отдел Генерального штаба). О Скоковской в донесении 2-го отдела ГШ военному министру 9 июля 1925-го было сказано: «Связной с советским посольством была Скоковская Мария переведенная в Варшаву из Парижа, где она также занималась разведкой».

Мария Вацлавовна была осуждена на 4 года каторги, но в тюрьме провела два с половиной года. 3 января 1928 года на советско-польской границе у с. Колосово состоялся обмен заключенными. За 29 своих граждан поляки передали СССР 9 осужденных, в том числе Марию Скоковскую и Винцента Илинича.