Разведчик Петра Великого - [17]

С каменными, совершенно непроницаемыми лицами и абсолютно не обращая никакого внимания на столпившуюся толпу крестьян с телегами, Николай и его товарищи проехали мимо столпотворения людей к сторожевой будке французской пограничной стражи. Появление трёх монахов в этих местах было вполне естественным делом. Иезуиты часто пользовались переходом у замка Жю по пути на восток и обратно. Крестьяне и купцы лишь искоса поглядывали на угрюмые, словно каменные изваяния, лица монахов и даже не пытались оспаривать с ними первенство прохождения границы. Николай в сопровождении друзей чинно и не торопясь подъехал к французскому служивому, который в это время принимал деньги за проезд границы у торговца солью. Бывший опер широким жестом перекрестил народ вокруг себя. Затем прочёл короткую молитву на латыни и доброжелательным тоном обратился к сержанту на французском языке. Тот радостно заулыбался и метнулся целовать протянутую ему руку «святого отца». Облобызав руку и посчитав, что выполнил перед церковью свой долг, сержант ещё раз с почтением поклонился и спросил:

– Куда путь держите, святые отцы? Верно, в Рим?

Для служивого поговорить с путешествующим иезуитом было интересно. Все знали, что пути монахов лежат в дальние страны, где простому человеку никогда не побывать. А узнать, как и где живут люди, весьма любопытно. Знал служивый и о благородной и тяжёлой миссии братьев иезуитов – нести Слово Господне тёмным, далёким и непросвещённым племенам, живущим где-то там, далеко на востоке и севере, где вечная ночь, холод и бескрайние снега. Так отчего же не совместить службу королю с праздным любопытством?

– Совершенно верно, сын мой, – смиренным тоном произнёс Николай. – Возвращаемся с чувством выполненного долга перед Господом нашим. В меру своих человеческих сил мы старались в дальних странах просветить заблудшие души и направить их на путь истинный, а теперь наш путь лежит обратно в Святой город Рим, к нашему наставнику, с рассказом о проделанной нами работе.

– Тяжёлая и опасная у вас служба, досточтимые святые отцы! – с почтением произнёс французский сержант.

– Истинно так, сын мой! Вера в Господа требует от его слуг беззаветной преданности праведному делу. Будь и ты, сын мой, непоколебим в вере в Господа нашего и не поддавайся искушениям и соблазнам, которым подвергают неокрепшие души слуги Ада! Да пребудет душа твоя в покое и радости от честной и верной службы королю вашему!

– Слава Луи XIV, нашему великому солнцу, несущему тепло и радость своему народу! – громко рявкнул сержант.

– Да услышит наш Господь слова твои искренние, сын мой! – перекрестил Николай служивого.

– С вас троих, уважаемые святые отцы, – сержант на миг задумался, пересчитывая в уме величину пошлины, чтобы и королю угодить, но и себя ничем не обидеть, – это, значит, вместе с поклажей и плюс ещё за три ваши лошади! Значит, всего это будет, э… три ливра!

– А чего так, сын мой? – раскусил Николай нехитрый манёвр, – Вроде как в прошлый раз с нас брали за переход границы почтенного французского королевства поменьше, чем ноне ты назвал свою цифирь?

– Так то же было в прошлый раз, уважаемый святой отец, а в нынешнем месяце уже новый королевский указ вышел! – прямо даже как-то сочувственно вздохнул стражник и уже более тихим голосом добавил: – Вот если бы вы прибыли на месяц раньше, то проход через наш участок вам бы обошёлся в два ливра, а теперь уже ничего не поделаешь – три и никак не меньше. Честно говоря, я бы, как истинный католик, вас и безо всякой подати пропустил через свой пост, но, извините, святые отцы, служба! Я должен быть честным перед своим королём. Так что, пожалуйста, не обессудьте, не обижайтесь на меня и поймите создавшееся положение правильно!

– Да, воистину все мы ходим по земле лишь только по воле нашего Господа, который на радость французского народа сподобился ниспослать им такого благородного и умного короля, как Луи-солнце! – со смиренным видом тяжело вздохнул Николай и протянул стражнику аккурат три ливра. – Получай, сын божий, монеты, и да ниспошлёт наш Господь здоровья, благодати и долгих лет жизни королю Франции и страждущему лучшей жизни народу этих благодатных земель.

– Да здравствует наш самый благородный и умный король Луи XIV! – вновь вытянувшись во фрунт, отчаянно рявкнул сержант, после чего приказал постовому, дежурившему у шлагбаума, незамедлительно открывать его и пропустить братьев иезуитов. – Доброго вам пути, святые отцы!

– Храни тебя Господь, сын мой! – смиренным тоном произнёс Николай и слегка прижал каблуками бока лошади. Та, не торопясь, потрусила вперёд, а следом за ней с равнодушным видом двинулись в путь Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич.

Так «святая троица» наконец-то пересекла границу королевства Франции. Впереди ещё была целая неделя пути до столицы. Без особых приключений пересекли графство Франш-Конте и после уплаты очередной пошлины ступили на землю герцогства с многозначительным названием Шампань. Через полдня пути увидели главный путевой ориентир Франции – реку Сену. Наших же путешественников интересовал именно правый приток реки Сены. В конце дня переночевали в небольшом городке Лангр, а по утру – вновь бесконечная лента дороги, укатанная множеством колёс и утоптанная многочисленными копытами лошадей и людских ног. Теперь путь до самого Парижа лежал уже вдоль правого берега реки Марны, притока Сены. Время от времени на пути попадались телеги крестьян со скарбом или товаром, который те везли на местный рынок. Богатые и не очень кареты вельмож, запряжённые двойками и четвёрками, под равнодушное гиканье кучеров неслись мимо неспешно едущих монахов. Некоторые, самые богатые, повозки были запряжены шестёрками лошадей. У таких экипажей на первой лошади сидел верхом форейтор. На запятках в богатых ливреях стояли слуги, а позади конная охрана. Такие проносились мимо с громкими криками форейторов, требующих ото всех освободить дорогу Его Сиятельству.