Разведчик от бога - [4]

Мысли его прервал неожиданно двинувшийся вперед только что стоявший впереди солдат. Егор закинул за спину винтовку и двинулся следом за ним. Несколько сотен метров они шли по петляющей траншее, периодически останавливаясь и снова двигаясь вперед. Перед ними мелькали расположенные слева стрелковые ячейки. Справа, как правило, были ответвления траншеи в сторону тыла или появлялись проемы, служившие входами в землянки.

– Пригнуться! – передали по цепи.

Бойцы ступили в отрезок траншеи, стенки которого были почти вполовину ниже, чем до этого. Наконец мелкий участок кончился и появилась возможность идти опять в полный рост.

– Снайпера работают! – пояснил появившийся в ближайшей ячейке небритый солдат с очень худым лицом.

– Ага! До фрицевской траншеи метров восемьсот. Ветер боковой. Это каким снайпером надо быть, чтобы точно работать, – прозвучал голос невидимого из соседней ячейки солдата.

– Ветер стих! И снег перестал идти! – громко пояснил невидимому бойцу небритый. Потом повернулся к Егору и спросил: – Откуда вы, мужики?

– Из восемнадцатого запасного.

– И долго вас там продержали? – снова спросил худой, доставая из кармана ватника большой грязный кисет.

– Полтора месяца голодом морили и гоняли с утра до вечера! – влез в начинавшийся разговор коренастый.

Солдатская вереница вновь двинулась вперед по траншее. Потом стала сворачивать вправо и через некоторое время вышла в небольшой овраг, стенки которого также были изрыты входами в землянки.

– В одну шеренгу становись! – прокричал сержант, отойдя в сторону и повернувшись к солдатам.

Пробежав еще немного по дну оврага, Егор ткнулся плечом в идущего впереди и остановился, повернувшись лицом к командиру. Так же сделали все остальные. Немного помявшись, солдаты подровнялись в строю, одновременно поправляя на себе ремни, амуницию, лямки вещмешков, винтовки. Сержант обвел взглядом строй, прошел вдоль шеренги, быстро и въедливо осмотрев каждого. У некоторых он своими руками поправил что-то из обмундирования. Потом отпрянул, выпрямился, демонстрируя выправку, сделал суровое лицо и громко прокричал:

– Равняйсь!

Он снова обводил взглядом солдатскую шеренгу, когда из землянки за его спиной вышел, на ходу поправляя шапку, немолодой невысокий мужчина в солдатской шинели и валенках. В петлицах на воротнике проглядывались комсоставские кубари. Усталое небритое лицо, красные от недосыпа глаза, потрескавшиеся обветренные губы, грязная шинель и такие же грязные валенки. Егору стало сразу понятно по внешнему виду появившегося, что тот является здешним старожилом и в этих траншеях и землянках находится уже длительное время. Несмотря на измученный вид и непривлекательный облик, новый начальник обладал суровым начальствующим взглядом. Он из-под густых черных бровей осмотрел шеренгу, потом встал возле сержанта, лицом к солдатам.

Из соседней землянки вышел еще один обладатель кубарей, одетый в грязный, опоясанный ремнем и портупеей полушубок. На ногах его были хромовое сапоги, на голове каска, надетая на подшлемник. Он был моложе, чем первый, выше ростом, но имел такой же усталый вид. Окинув взглядом строй, он встал чуть в стороне от первого командира.

– Смирно! – скомандовал сержант и, повернувшись к вышедшим из землянок начальникам, доложил о прибытии своего подразделения, как того требовал суровый армейский порядок.

После обмена уставными приветствиями, первый командир сделал два шага вперед и, сложив за спиной руки, обратился к солдатам хриплым простуженным голосом, кашляя после каждой произнесенной фразы:

– Товарищи красноармейцы! Вы прибыли на передний край для смены подразделений, которые будут отведены в ближайший тыл для отдыха. – Он сделал паузу, откашлялся, прижимая сжатый кулак к губам, потом продолжил: – Сегодня вам предстоит атаковать передний край обороны противника, расположенного возле деревни Шашкино. Вы должны будете стремительным и решительным броском с боем выбить ненавистного врага из занятых им позиций и, преследуя его, отогнать и уничтожить. Затем так же, с боем, ворваться в занятую противником деревню и освободить ее от фашистских захватчиков.

Он посмотрел на солдат, ловя на себе пытливые взгляды. Как опытный командир, он понимал по их глазам, что в каждом из подчиненных есть осознанное восприятие момента. Потом снова откашлялся и сделал два шага назад, уступив место следующему оратору. Вперед вышел второй командир и, глядя куда-то в ноги солдат, произнес похожую речь, завершив ее словами:

– Коммунисты и комсомольцы, шаг вперед!

Весь солдатский строй шагнул вперед, глядя на выступавшего, который, повернувшись к сержанту, скомандовал:

– Нале-во! На боевые позиции шаго-ом марш!

Егор, сосредоточенно и внимательно выслушав выступление обоих воинских начальников, обратил внимание на то, что ни один из них не смотрел в глаза людям из прибывшего пополнения. Ни один из них не представился: не назвал свое воинское звание, должность, имя, фамилию. Все это врезалось в сознание бойца, привыкшего в запасном полку к другому отношению. Это показалось Егору больше странным, чем необычным. Он почувствовал себя временщиком в своем положении. Тяжело вздохнув, он зашагал по новой извилистой траншее вслед за идущими впереди бойцами.