Разведчик - [2]
На кордоне летняя ночь. В руках — откопанная из-под сарая винтовка. У ворот ждет заседланный конь. Отцовский жеребец вынес в лес к партизанам… И началось такое… Эге-эй, господа каратели, подставляй, где чешется!
Разведчик привстал на стременах и весело свистнул.
И вдруг точно в ответ откуда-то донеслось ржание лошади, как будто лес разразился хохотом. Лютик вздрогнул, рванулся вперед, вобрал ноздрями воздух и собрался ответно заржать. Стрелков моментально стиснул морду коня мундштуками и вонзил шпоры в его потные бока. Лютик съежился от боли и обиженно засопел. Лес захохотал опять…
Ржание причудливой трелью прозвенело по тайге и показалось пугающе близким. Стрелков опять предупредил отклик Лютика, свернул с дороги в чащу и слезе седла. Затем он накрепко перевязал морду Лютика мягким тренчиком.
— Вот так, милок… Подышишь пока носиком, а накричаться успеешь. Сперва узнай, какая там язва орет, а потом отгаркивайся, — посоветовал Стрелков другу.
Тот, словно поняв хозяина, тряхнул головой и отвернулся от незнакомого клича.
Несколько минут Стрелков выжидал в своей засаде, но ржания больше не было слышно. Тогда разведчик свернул с дороги и повел коня в поводу по неглубокой мшистой лощине. Ноги утопали во мху, точно в вате: шаги были еле различимыми, и это радовало Стрелкова: он мог без помехи вслушиваться в шорохи леса. Лютик спокойно дышал в бритый затылок разведчика, и каждый его теплый вздох ободрял и гнал прочь чувство одиночества.
Достигнув болотца, которое Стрелков приметил еще вчера по гигантской осоке, разведчик остановил коня: дальше пути не было. Медленно снял он фуражку и, вывернув ее наизнанку, отер пот с лица. Лютик поднял голову… Стрелков прислушался. Откуда-то неслось неясное жужжание. Будто семья шмелей кружилась над головой: взлетит, прожужжит и исчезнет. Стрелков плотно приник ухом к земле. Почему-то захотелось лечь и уснуть. Надолго, пока не уйдут, не уедут неведомые люди!.. Голоса мать-сыра земля выдает, тут не скроешься… Проскочить бы мимо них, да топко, наверно, в этой мочежине…
Стрелков достал пустой кисет и задумался:
— Неужто на меня заезда?.. Неужто бандюги прознали про пакеты… А ежели там свои ребята? — спросил он себя вслух, — Яша Рубанок… Тулин… Подъеду к ним! Ежели банда — к лешакам, проскочу мимо!.. А мочежина? Тогда назад, на станцию!.. Я не о двух головах… Назад, и спасу хоть Лютика!..
Пришпоренный Лютик кинулся к дороге, но вдруг, задев о ветки, фуражка всадника слетела наземь. Так же стремительно, как и вскочил в седло, Стрелков слез с седла. Пока отыскивал в зарослях свою фуражку — горячность заметно прошла. Он уже медленно подошел к коню, похлопал его по лоснящемуся крупу и с шутливой укоризной прошептал:
— Стыдно, товарищ Лютик, очень даже стыдно!.. Ежели ты разведчик, так не пори горячку, а наперед подкрадись к ним и выведай все… Ежели свои — крикни им: привет!
Стрелков взял коня под уздцы и осторожно повел его к дороге. Возле длинной и узкой гати он ослабил коню намокшие подпруги и уложил его в лежку. Голоса людей долетали сюда уже не шмелиным жужжанием, а отдельными обрывками фраз.
Однако было грустно уходить от коня, и Стрелков медлил. Вдруг он порывисто нагнулся к коню, чмокнул его в теплые губы и коротко, как приказ, сказал:
— Ушел… Привет, дружина!
Лютик проводил хозяина умным взглядом, улегся поудобнее и по-заячьи поставил уши. Стрелков нырнул в заросли и, не упуская из виду блестящие от дождя бревна гати, пополз прямо на голоса. Мокрый осокорь покорно и бесшумно сгибался под его телом, зеленая пена пышного мха и лишайников неприятно липла к рукам, к лицу, к одежде, цеплялась за оружие и жадно засасывала колени. Стрелкову казалось, что плывет он по заплесневелому, нагретому солнцем озеру, стремится к далекому зеленому островку и чувствует, что не выплыть ему…
Вдруг над головой разведчика громко фыркнул конь. Стрелков упал лицом в мох. Прошло несколько минут, пока он решился приподнять свою голову от земли. Гать и болото остались позади. Рядом, шагах в двух от него стояло несколько лошадей. Они, посапывая, мягко жевали листву. Сбруя коней была пестрой: желтые английские седла и черные русско-крестьянские уздечки, японские массивные саквы у аккуратных казачьих седел. Хвосты и гривы животных были длинны и косматы.
— Форма не наша, — сообразил разведчик, — надо назад… Но где люди?
Он стал считать лошадей, но звук голосов привлек его слух: люди были в двух саженях, и Стрелков скорее почувствовал, чем услышал их дыхание. Он попытался отползти назад, поднял руку, чтобы придержать фуражку, и, как укушенный, отдернул ее назад… Шагах в десяти стоял человек. Широким плечом он прислонился к дереву и спокойно курил коротенькую трубку. Ствол нерусского ружья был прижат к груди, на которой четко сверкали кресты.
Словно прибитый к земле невидимыми гвоздями, Стрелков затаил дыхание. „Беги… назад… — стучало в голове, — я от дедушки ушел, я от бабушки ушел… Эх, мама“…
Часовой взял ружье. Стрелков закрыл глаза. Нестерпимо чесалась подошва правой ноги.
Он дотянулся губами до какой-то зелени, беззвучно сощипнул ее, словно во сне пожевал и проглотил. Дышать стало легче.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Нада Крайгер — известная югославская писательница, автор многих книг, издававшихся в Югославии.Во время второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления. С начала войны и до 1944 года — член подпольной антифашистской организации в Любляне, а с 194.4 года — офицер связи между Главным штабом словенских партизан и советским командованием.В настоящее время живет и работает в Любляне.Нада Крайгер неоднократна по приглашению Союза писателей СССР посещала Советский Союз.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.