Разведчик Кент - [25]

Прошло несколько дней. Пора было собираться в Швецию. В туристическом бюро в Хельсинки его сотрудница – русская по происхождению – обратила внимание на русский акцент и плохую грамматику «мексиканца», изъяснявшегося по-французски. Вслух, правда, свои сомнения она не высказала, но излишне внимательно изучила паспорт владельца. При этом она приветливо улыбалась, стараясь всем своим видом продемонстрировать доброе отношение к богатому клиенту.

На аэродроме в пригороде Хельсинки Кента и других пассажиров, улетавших в Стокгольм, ожидал комфортабельный самолет шведской королевской воздушной компании.

Откинувшись на спинку удобного кресла и поглядывая в иллюминатор на быстро удалявшуюся землю, разведчик пытался продумать свои дальнейшие действия. Безусловно, о деталях рассуждать было пока рано, однако ясно, что в шведской столице следовало «светиться» как можно меньше: сейчас он «мексиканец», а скоро ему предстоит там часто бывать в качестве уругвайского предпринимателя.

В салоне самолета было человек пятнадцать. Большинство из них – люди пожилые и, судя по внешности и манерам, бизнесмены. Все они были самоуверенны и властны. Они беззастенчиво разглядывали хорошенькую стюардессу, то и дело заказывая у нее кофе с бутербродами, виски с газированной водой и коньяк. Некоторые из них касались своими жирными пальцами, унизанными золотыми кольцами, ее миниатюрных пальчиков с отменным маникюром, на что она мило улыбалась.

Кент вновь и вновь «примерял» на себя их манеру поведения: что-то отвергал сразу, что-то с оговорками принимал. Вдруг в голову пришла неожиданная мысль: как бы повели себя эти чванливые толстяки, если бы узнали, что с ними в одном самолете летит командир Красной армии, советский разведчик?! Эта мысль почему-то развеселила его. А, может быть, веселью способствовало содержимое бокала, поданного заботливой и прехорошенькой стюардессой...

Стокгольм с высоты показался небольшим городом, утопающим в зелени садов и парков. Он уютно расположился по обоим берегам пролива, соединявшего озеро Меларон с Балтийским морем. Часть городских кварталов разместилась на островах пролива, что невольно напоминало Кенту Ленинград: такие родные Васильевский, Крестовский, Каменный, Заячий острова. Когда еще доведется их увидеть?..

Гостиница в центре шведской столицы, в которой «мексиканца» ожидали заранее забронированные апартаменты, поразила своим уютом, опрятностью и вкусом. В ней все располагало к отдыху. Разведчик всем своим существом окунулся в атмосферу новой жизни, стремясь как можно быстрее войти в образ богатого латиноамериканца. Хотелось не просто избежать ошибок, допущенных в Хельсинки, а более того – набраться нового опыта, попытаться стать естественной частью той обстановки, в которую ему довелось попасть. Это было важно, поскольку Кент знал, что очень скоро ему предстоит часто бывать в Стокгольме: в городе будет размещен один из филиалов созданной его будущим резидентом Отто торгово-импортной фирмы.

На плечи разведчика давил груз его новой жизни, врасти в которую он еще по-настоящему не успел. Всё его предыдущее существование протекало в иной обстановке: другие нравы, взаимоотношения, привычки, интересы, совсем непохожий быт. Стать иностранцем, перестать быть советским человеком во всем, особенно в мелочах – этому не научишься заочно. Это все равно, что учиться плавать без воды или пытаться стать пианистом, не имея представления о том, как выглядит рояль.

Кент понимал, что мелких ошибок ему не избежать. И дело тут не только в плохом произношении: не всякий поймет, что по-испански, по-французски и по-немецки он говорит с русским акцентом. Со временем акцент будет не так заметен. Важно не вести себя по-русски, по-советски. А тут надо полагаться только на интуицию, наблюдательность, находчивость и дар перевоплощения.

Войти в образ иностранца и быть им даже наедине с самим собой – изнурительное занятие. Но других вариантов в этой обстановке не могло быть. Предстояло дальнейшее восхождение на вершину нового бытия, и первая, пусть не очень удачная ступень, – Хельсинки – была уже позади. Предстояло, как говаривали в Красной армии, «расти над собой». Процесс – с трудом представляемый, но суть его вполне понятна.

Итак, главный метод работы разведчика – самообучение путем самосовершенствования. Очень похоже на автономное плавание год назад во французских, португальских и испанских водах. Только еще опаснее...

Разместившись в номере гостиницы, Кент решил спуститься в ресторан. По дороге он обратился к дежурному администратору с просьбой подыскать ему гида для знакомства с достопримечательностями Стокгольма. Желательно, – уточнил он, – чтобы гид владел французским, немецким или испанским языками. Последний – предпочтительнее, поскольку «родной».

«Шведский» стол в стокгольмском ресторане оказался не более «шведским», чем в Хельсинки. Для разведчика он уже успел стать привычным явлением. Не успел Кент перейти к кофе, как дежурный администратор, подойдя к нему с почтительным полупоклоном, сообщил: гид ожидает своего клиента в холле отеля.

Поблагодарив, Кент быстро расплатился и вышел из зала ресторана. Побывав в 1937–1938 годах в Париже, он помнил язык этикета: сколь бы ни был богат человек, он никогда не должен заставлять ждать себя пришедшего по своей же просьбе.