— Это что еще за петрушка? — спросила Мира подозрительно, прижимаясь спиной к холодной стене. — Отравленный газ? Мало тебе молний?
— Не говори ерунды, — спокойно сказала Тесса, не в силах притушить улыбку. — Смотри. Это мои воспоминания.
Не успела Мира удивиться — или усомниться — словам колдуньи, как туман рассеялся, и глазам её предстала комната. Девичья спальня, судя по обстановке. Рюшечки, оборочки и огромный микроскоп на столе.
Девочка — видимо, Тесса — в платье и с бантами на голове сидит за столом и что-то строчит. Дверь открывается и на пороге возникает мужчина: высокий, статный и почему-то смутно знакомый. Мира похлопала глазами, пытаясь сообразить, где она могла его видеть… и поняла. Мужчина в дверном проеме очень походил на ее отца. На Ридьярда Новикова, каким она видела его каждый день на фотографии в спальне. До недавнего времени. Принципиальное отличие мужчины из тессиных воспоминаний от Ридьярда состояло в мрачном, суровом выражении лица и глазах, смотревших на мир с бездушным интересом ученого. Хотя кто знает, может и у Ридьярда нет-нет, да проскакивало подобное выражение. Мира не помнила, а гадать не бралась.
Тем временем, мужчина из воспоминаний шагнул в комнату и маленькая Тесса, бросив свои занятия, спрыгнула со стула и радостно воскликнула:
— Папа!
Взметнулся вихрь бантов и оборок, взлетели вверх тонкие косички, и худосочная девочка побежала в раскрытые объятия.
— А у меня для тебя сюрприз, — сказал мужчина, похлопав себя по карману.
У маленькой Тессы смешно округлились глаза — от восторга, смешанного с предвкушением чего-то волшебного:
— Ещеоооо? — протянула она писклявым, прерывавшимся от переизбытка чувств, голоском. — Я микроскоп-то не рассмотрела толком. Пап, пап, а он клевый! Правда-правда! Он столько может…
— Ты мне все обязательно расскажешь, милая. А сейчас позволь в честь твоего семилетия вручить тебе это…
И жестом фокусника вынул из кармана бархатную коробочку. Дрожащими от волнения руками Тесса взяла подарок и тут же открыла. Изображение приблизилось — словно Мира смотрела фильм.
В коробочке лежало колечко. Простенькое, посередине — синий камушек, обрамленный тремя лепестками.
* * *
— Позвольте представить, мой дорогой И.И., это — ваша дама на сегодня, — издевательски протянул Рич. — Имени прекрасной феи я не знаю, да это и не важно. Главное — сегодня вы познакомитесь поближе. Никто — и ничто — вам не помешает, уж будьте уверены. А потом, если захотите, можете рассказать мне о том, как именно надо подавать жалобы в ваше ведомство. Если, конечно, говорить не разучитесь. Я с удовольствием послушаю.
— В… выы…. н…н….н-н-не…
— Я вижу, что от любви вы буквально лишились дара речи. А я так хотел еще послушать про вашу безмерную занятость и про четыре экземпляра для секретарши… Но, вообще-то, я вас прекрасно понимаю, ведь буквально несколько часов назад я имел удовольствие быть на вашем месте. Да-да. Вот тогда-то мне и пришла в голову светлая мысль поделиться своим безмерным счастьем с кем-нибудь еще. С кем-нибудь, кто поймет и оценит.
— Ммммы… в…в-в-вытащи… м…м-м-мен…
— И да, не стоит благодарности. Вы кушайте, дорогой И.И., кушайте. Это деликатес. Не менее полугода выдержки, и судя по непередаваемому аромату, ваша возлюбленная на нем спала и не только. Цвет у мяска, конечно, специфический, но это лишь от того, что на нем слишком много грязи и личинок. Если отчистить — совершеннейшее диво. Вы его пальчиком поскребите, да-да, вот так… и еще с бочков, только не долго, а то дама рассердится. Решит, что вам не нравится её кулинарное чудо.
— Ммм…м-мы…ме…
— Что-то вы с лица спали, И.И. Не нравится компания? Считаете себя выше общения с народом? Нет, не с ней, а со мной. Я к вам пришел с миром, просить справедливости, а вы меня послали!.. и куда? К секретарше! — Рич усмехнулся.
— Ричмонд Брайт, я прошу тебя прекратить издевательства над несчастным! — рядом с колдуном, который сидел, свесив ножки, на балке под обширной дыркой в потолке, возник Кассиопей.
Рич не ответил. Он просто сидел и смотрел вниз. Впервые за долгое время наслаждаясь миром и покоем внутри себя. Там, внизу, разворачивалось самое интересное. И.И.Тулей, которого колдун сразу же по прибытии с наслаждением пнул под обтянутый штанами не хуже секретарского зад, кубарем полетел прямо в объятия злой спросонья троллихи. Сам Рич птичкой взлетел наверх — соответствующий опыт у него уже имелся — и уже оттуда, словно из кинозала, наблюдал, как троллиха нежданного гостя пару раз приложила об стену, пару раз макнула с головой в… пусть будет грязь, ну и напоследок прихлопнула ладошкой по плечу. А затем и вовсе запустила беднягой, словно кеглей, в противоположную стену. И косолапо потопала следом — пар выпустила, теперь в ней наконец-то проснулось любопытство.
Тщательно избегая тех мест, где солнечные лучики проникали сквозь нагромождение досок, веток и другого разномастного мусора, троллиха добралась до несчастного Иллариона, обнюхала его с ног до головы и довольно нелюбезно потыркала нижней конечностью. Видимо, с целью выяснить, жив он или нет. Проблема заключалась в том, что даже сам Илларион Илларионович в данный момент не мог бы с уверенностью ответить на этот вопрос.
