Разум нужен всем - [18]

9

Одинцов, не выспавшись, с покрасневшими глазами пришёл на работу. Вчера вечером он опять поссорился со Светланой, потом под горячую руку попалась и маленькая Анютка. Он не захотел с ней играть, она плакала, чем ещё больше рассердила отца, и кончилось это тем, что Светлана резко подхватила дочурку на руки и вышла с ней в другую комнату. Ещё долго раздавались оттуда всхлипывания ребёнка, а успокаивающие слова матери, не оказывали на дочь желаемого эффекта. В конце концов, всё стихло, и Анастас, чтобы отвлечься от семейной неурядицы, полностью окунулся в свои дела по доработке мыслетрона. Казалось, эта небольшая ссора только прибавила ему энтузиазма и он, не отрываясь от работы до самого утра, сумел полностью закончить доработку последнего блока.

Теперь можно продолжить, прерванные два года тому назад исследования и изучение воздействия внешнего энергетического поля на мозг человека. Но, не вызывало у Анастаса появление этой возможности восторга и радости, как это было ранее, когда он впервые закончил работы над мыслетроном. Отчего это так? Или оттого, что теперь Анастас стал взрослее и менее романтичным, или оттого, что он теперь уже живёт не один и отвечает за жизнь двух самых близких и дорогих ему людей? Или участившиеся ссоры в семье выбили его из колеи романтики и иллюзий? А, может быть, это – обида и труднообъяснимое опасение за Анюту оттого, что генианцы, появившись на Земле, не вышли на контакт с ним, а стали общаться с дочерью? Для чего? Почему так?

Зайдя в свой кабинет, Одинцов пригласил на совещание своих ближайших сотрудников или друзей, с которыми не один год он бок о бок, трудился над институтскими программами.

Пришли Надежда Григорьевна, Валерий, Токарев Николай, Новожилов и ещё двое молодых специалистов, которых через отдел кадров Одинцов смог привлечь для работы в своём отделе. Опыты по регенерации нервных клеток организма человека требовали большого количества времени и наблюдений. Эти работы и были поручены молодым ребятам – Олегу Свинцову и Шурику Большому. Олег был маленький, щупленький, а Шурик вполне соответствовал своей фамилии и был грузный, медлительный. Они вместе смотрелись забавно, но работа спорилась у них в руках одинаково легко.

– Надежда Григорьевна, – обратился Одинцов к самой старшей в отделе и наиболее уважаемой сотруднице, – доложите нам, чем закончились, или ещё не закончились, последние ваши наблюдения. Какие выводы мы сегодня можем сделать о двойном и тройном превращении нейронов и можем ли мы, по вашим наблюдениям, сегодня сказать, что в той среде, куда мы помещаем нервную ткань, есть все условия для поддержания жизненных функций нервных клеток и успешном их превращении в новые, более устойчивые формирования?

– Анастас Иванович, – опередил с ответом Надежду Григорьевну Токарев, – я предлагаю пока не обсуждать и не делать никаких выводов, потому, что по тем результатам, которые получены нашей группой, можно сделать выводы, как отрицательные, так и положительные. Есть предложение: дождаться дополнительных фактов, которые, мы надеемся, скоро получим из наблюдений Олега Свинцова и Большого.

– Я согласна с Николаем, – поддержала это предложение и Надежда Григорьевна, ведь, нам важнее не срок выдержать, а иметь достоверные, стопроцентные факты.

– Нам важно и то, и другое, – прервал её Одинцов, – и нам никто не позволит срывать планы института. Я уже не говорю о каких-то там премиях, или званиях.

– Анастас Иванович, – встал во весь свой могучий рост Шурик Большой и, заполнив, при этом, значительную часть кабинетного пространства, – у нас намечаются кое-какие результаты, но нам надо ещё несколько дней, чтобы мы с уверенностью могли сказать о них и доказать это бесспорно. Наши компьютерные проработки сейчас должны быть закончены и сравнимы с практическими, опытными результатами.

– Я вас всех очень понимаю и даже поддерживаю, – сказал Одинцов, – но, кто меня поддержит, когда директор вызовет меня «на ковёр»?

– Ананас, ой, извините, Анастас Иваныч, – как-то, слишком уж развязно, обратился Сергей Новожилов к своему шефу, – мы не раз с тобой проходили такие чистилища, пройдём и сейчас.

– Проходить-то, мы проходили, Сергей Андреевич, – подчёркнуто официально, ответил ему Одинцов, – но, дисциплина не должна быть на последнем месте в нашей работе. Не успеваете сделать к сроку – можно и посидеть час – другой после работы. Ничего страшного не случится.

Анастас после назначения его начальником отдела, бывало, и раньше отчитывал своих сотрудников, но тогда это было на уровне пожеланий и просьб, а сегодня, после вчерашней домашней раздражённости, он выглядел совсем по-другому, более сурово и требовательно. Это заметили все, сидевшие в кабинете, и как-то тревожно и удивлённо смотрели и слушали своего шефа.

Поговорив ещё некоторое время, все сотрудники разошлись по своим рабочим местам, а Одинцов направился на доклад к директору.

О чём там был разговор, не трудно догадаться, и Одинцов, раскрасневшийся и нервный, долго не мог успокоиться.

В таком состоянии он вечером пришёл домой.

– Стасик, переоденься и приходи на кухню, я накрою на стол, будем ужинать, – спокойно обратилась к нему Светлана.